— Да не было там ничего, что ты мне голову морочишь!
— А в комнате, когда Схон вас проклясть пытался, тоже ничего не почувствовали?
— Ну почему же, — Петровна помрачнела, вспомнив высокомерную рожу гостя.
— Ну вот, — обрадовался Алмус.
— Я почувствовала, что еще немного — и он получит в морду грязным ботинком!
Мальчишка растерянно захлопал глазами.
— Но как?.. Даже я почувствовал его заклинание. Как вы тогда его отразили?
— Никак, — буркнула Петровна. — Глупости все эти ваши заклинания.
— Вы бы моим родителям это сказали, — как-то уж слишком мрачно усмехнулся Алмус, улыбка его погасла.
— Они были магами?
— Магия их убила.
Пришел черед замолчать Петровне.
— Сочувствую, — только и смогла ответить она.
Картошку они доедали в тишине.
— Как думаешь, он нам поверил? — наконец спросила Петровна.
Алмус вздохнул.
— Не знаю. Очень надеюсь, что да.
6. Глава 6. Бабуля
Незваный гость, словно вампир, выпил все силы, поэтому дальнейший разбор находок Петровна отложила до утра. Мальчишка хоть и бодрился, тоже выглядел измученным, поэтому оба отправились на покой. И теперь, ворочаясь с боку на бок (на кровати умершей бабули), Петровна никак не могла уснуть. А сделать это она очень хотела — в глубине души теплилась надежда, что произошедшее — всего лишь дурной сон, и утром, проснувшись, можно вновь оказаться дома.
Петровна уже почти задремала, когда на край кровати кто-то сел. «Переволновался ребенок», — подумала она, открывая глаза.
Это оказался не Алмус.
Массивную полупрозрачную старуху в чепце и белом саване Петровна узнала сразу, по габаритам и суровому выражению лица. На портрете, найденном в сундуке, бабуля Алмуса выглядела также, разве что одежда была другая.
Сейчас покойница буравила Петровну взглядом, словно хотела проделать в ней дыру.
— Чего тебе? — рассердилась Петровна. Что за мир! Никакого гостеприимства!
— Самозванка! — прошипела старуха, угрожающе протягивая к ней полупрозрачные руки. Кольца на пальцах-сосисках тускло светились.
— От самозванки слышу! — не осталась в долгу Петровна. — Твой внучек меня сюда притащил, ему и выговаривай! Смотри-ка, деловая нашлась! Да мне ваш мир и даром не сдался! — от возмущения Петровна даже села. Старуха внезапно успокоилась, убрала руки и вздохнула, плечи ее поникли.
— Да знаю я, знаю, — она отвернулась, глядя на сияющую в окне луну. — Глупый он, неразумный, не может один без присмотра. Я и так задержалась больше возможного, а теперь вот… — она развела руками, — застряла тут, в комнате. И все зря, меня он не видит, не слышит, да и не заходит сюда почти, а я по дому не могу двигаться, даром что всё вижу и слышу. Обидно, — по щеке, оставляя серебристую дорожку, скатилась слеза. — Ай, ладно, чего жаловаться, — старуха махнула рукой, — Я же зачем пришла-то, — проведя рукой по щеке, она повернулась к Петровне, — если уж ты тут, присмотри за моим внучонком. Тебя-то он видит, в отличие от меня. И послушается. А я буду тебе помогать, подсказывать что да как. Да и в мире нашем помогу освоиться. Он-то ребенок, взрослой жизни не знает, да и в наших женских делах не разбирается. Ну, что скажешь?