Когда она поднялась, темно синие в цветочек бриджи оказались измазаны мелом. Зато пестрая майка отлично скрывала грязь, хоть какая-то радость. Отряхнувшись насколько возможно, Петровна подобрала отвалившееся колесо и сунула его в карман. Завязки у сумки не подвели — все овощи остались на месте. Подхватив колченогую таратайку, Петровна двинулась к мальчишке.
Тот побледнел, попятился, но быстро уперся в стену и, взвизгнув, сполз вниз, сжавшись в комок.
— Да что с тобой? — Петровна растерялась. А затем, оставив тележку, подошла ближе и присела на корточки, легонько тронув его за плечо. — Ты чего это, а? Не бойся, не съем, — в ответ на ее слова мальчишка вздрогнул и тут же обмяк, потеряв сознание. — Приехали, — произнесла Петровна, глядя на бездыханное тело. — И что теперь делать? — Незнакомое место, подозрительная комната и полуживой ребенок — в такую ситуацию она еще не попадала. Петровна встала и огляделась повнимательней. В углу обнаружилась дверь, к сожалению, запертая. Окон не было. Свечи догорали…
Петровна снова опустилась на корточки и стала приводить мальчишку в чувство. После четвертой пощечины тот наконец открыл глаза, мутным взором уставился на Петровну и прошептал: «бабуля». После чего попытался отползти, но ему не дали — встряхнули, посадили, привалив к стене и учинили допрос.
Поняв, что сжирать его заживо никто не собирается, Алмус немного успокоился — возможно, ему все-таки повезло, и существо, которое он извлек из чужого мира, это не беталисса. Несмотря на двойку по морфологии, он точно помнил, что беталиссы к разговорам не склонны, разве что после обеда и с сородичами. Он помнил, что захватил арканом только одно существо, и при нем оно ничего не ело. «А вдруг штуковина, которую она притащила с собой — это метаморф, сейчас он разинет пасть, и они с «бабулей» меня сожрут?»
«Бабуля» и впрямь потянулась к своему мешку, дернула за веревочку и запустила руку в раскрытую пасть.
Алмус издал вопль ужаса, снова попытался отключиться, но ему не позволили, крепко тряхнув за плечо.
«Совсем плох, — подумала Петровна, запуская руку в сумку. — Может, его голодом морили? Вон какой тощий». И принялась выискивать под овощами пакет с бутербродами. Что в овощах толку, одна вода. Достав заветный сверток, развязала пакет и, отлепив кусок хлеба с маслом и сыром, протянула мальчишке. «На-ка, пожуй».