– Ну и что же? – перебил его наследник.
– Разумеется, – продолжал Эннана, глянув в сторону министра, – я и мои люди, воздав священные почести золотым подобиям солнца, остановили движение войска. Это столь важное знамение, что без особого приказа ни один из нас не осмелился бы продолжать путь.
– Я вижу, ты действительно благочестивый египтянин, хотя черты лица у тебя хеттские, – ответил досточтимый Херихор и, повернувшись к стоявшим поблизости вельможам, прибавил: – Мы не пойдем дальше по тракту, дабы не растоптать священных жуков. Пентуэр, можно ли этим ущельем, что направо, обойти тракт?
– Можно, – ответил писец министра. – Ущелье тянется на целую милю и выходит снова на тракт почти против самого Пи-Баилоса.
– Потерять столько времени! – негодующе воскликнул наследник.
– Готов поклясться, что это не скарабеи, а духи моих финикийских ростовщиков, – заметил щеголь Тутмос. – Они отправились к праотцам и уже не могут потребовать с меня долги, так в наказание заставляют брести через пустыню!..
Свита наследника с беспокойством ожидала решения.
Рамсес обратился к Херихору:
– Что ты об этом думаешь, святой отец?
– Взгляни на офицеров, – ответил жрец, – и ты поймешь, что надо идти ущельем.
Но тут выступил вперед предводитель греков, генерал Патрокл.
– Если сын царя разрешит, – сказал он наследнику, – мой полк пойдет и дальше по тракту. Наши солдаты не боятся скарабеев.
– Ваши солдаты не боятся даже царских гробниц, – ответил министр. – Однако там, должно быть, не безопасно, ибо ни один из них оттуда не вернулся.
Грек смущенно отступил назад и затерялся в свите.
– Согласись, святой отец, – проговорил шепотом, еле сдерживая свое возмущение, наследник, – что такое препятствие не остановило бы в пути даже осла.
– Но осел никогда не будет фараоном, – спокойно ответил министр.
– В таком случае ты, министр, сам поведешь колонну через ущелье! – воскликнул Рамсес. – Я не сведущ в жреческой стратегии. К тому же мне надо отдохнуть. Пойдем! – обратился он к Тутмосу и повернул к лысым холмам.