– А корпус Менфи?…
– Через год мы повторим маневры, и если ты не сделаешь ни одной ошибки в командовании армией, то получишь корпус.
– Я знаю, это дело рук Херихора!.. – воскликнул наследник, едва сдерживая негодование.
Он оглянулся кругом и прибавил:
– Никогда я не могу побыть с тобой один, отец… Всегда между нами чужие…
Фараон чуть-чуть повел бровями, и его свита исчезла, подобно теням.
– Что ты хочешь мне сказать?
– Только одно, отец. Херихор – мой враг. Он нажаловался тебе и навлек на меня такой позор!..
Несмотря на смиренную позу, царевич кусал губы и сжимал кулаки.
– Херихор – мой верный слуга и твой друг. Благодаря его заступничеству ты стал наследником престола. Это я не доверяю корпуса молодому полководцу, который позволил отрезать себя от армии.
– Я с ней соединился!.. – ответил подавленный словами отца наследник. – Это Херихор приказал обойти двух жуков…
– Так ты хочешь, чтобы жрец пренебрег религией?
– Отец, – шептал Рамсес дрожащим голосом, – чтобы не помешать движению жуков, уничтожен строящийся канал и убит человек.
– Этот человек сам наложил на себя руки.
– По вине Херихора!
– В полках, которые ты с таким искусством собрал под Пи-Баилосом, тридцать человек умерли, не выдержав трудностей похода, и несколько сот заболели.
Царевич опустил голову.
– Рамсес, – продолжал фараон, – твоими устами говорит не государственный муж, заботящийся о сохранности каналов и жизни рабочих, а разгневанный человек. А гнев не уживается со справедливостью, как ястреб с голубем.
– Отец! – вспыхнул наследник. – Если во мне говорит гнев, то это потому, что я вижу недоброжелательство ко мне Херихора и жрецов…
– Ты сам внук верховного жреца. Жрецы учили тебя… Ты познал больше их тайн, чем кто-либо другой из царевичей…
– Я познал их ненасытную гордыню и жажду власти. Они знают, что я смирю их, и потому уже сейчас стали моими врагами. Херихор не хочет дать мне даже корпуса, он предпочитает один руководить всей армией.
Произнеся эти неосторожные слова, наследник сам испугался. Но повелитель поднял на него ясный взгляд и ответил спокойно:
– Армией и государством управляю я. От меня исходят все приказы и решения. В этом мире я олицетворяю собой весы Осириса и сам взвешиваю дела моих слуг – наследника, министра или народа. Недальновиден тот, кто считает, будто мне не известны все гири весов.