До Ахтырского кладбища не добраться –
своя лошадка ещё до Ванькиной поездки в Англию на фронт
мобилизована, нанять некого – все по домам от эпидемии спасаются,
да и улицы города так занесло, что с Больше-Хлыновской не
выберешься. К колодцу одна только тропиночка от домов и протоптана,
да и та едва-едва видна – болеет народ, редко кто за водой идти сил
набраться может…
Вот и копает Иван сейчас могилу в
дальнем углу огорода. Поближе к речке и рощице на её берегу. Всё
веселее будет Прасковье там лежать.
Я к своей винтовочке крепко штык
прилаживал,
За сапог засовывал старенький
наган.
«Славу» третьей степени да медаль
отважную
С левой клал сторонушки глубоко в
карман.
Снег разметал быстро. Потом ломом
поработал. Хорошо, земля не глубоко промерзла, а то болезнь все
силы как будто выкачала. Так обессилел, что воробей сейчас с ног
свалит.
Самогонка только и спасает. Глонул
немного и дальше копать. Вся уж спина мокрая давно стала, а копать
надо. Больше некому. Сестры ещё еле ноги волочат, только Мария
немного держится, но и она устала сильно. Говорит, что в прошлом
месяце чем-то подобным переболела. Так понимать – имеется у неё к
этой заразе сейчас иммунитет.
Для испанки вроде рановато. В старом
мире она уж после революции где-то была. Может тут она раньше
пришла? Мария то вон говорит, что на фронте, как она уезжала с
ранеными, почти уж и не воевали, болело много солдатиков.
Когда Ванька в Архангельск вернулся,
то никаких разговоров про эпидемию ещё не было. В Петрограде тоже,
да и был то он там одну ночь, ни с кем и словом не перемолвился. В
поезде одни только разговоры про убийство Распутина шли.
Покашливали, правда, некоторые пассажиры, а затем всех и везде как
накрыло.
Или скрывали болезнь, цензура
работала и прочие предназначенные для этого службы? На самом то
фронте, по словам Марии, про болезнь знали. Рассказывала она, что у
немцев сначала это началось, замерли их окопы, а потом уж и наши
заболели. Ещё разговор докторов в поезде она слышала, что и в
других государствах болеют…
Не «испанка» теперь зараза эта будет,
наверное, называться, а «немка». Так как с немецкой армии хворь
пошла. Ну, или ещё как. Хрен редьки не слаще…
Мне чинарик подали, мне сухарик
бросили,
Сам старшой Крупенников фляжку
опростал.
Я её испробовал, вспомнил маму
родную