Наследие древних - страница 71

Шрифт
Интервал


- Нет, я жду от вас объяснений.

- О чём?

- Обо всём, и лучше бы с самого начала.

- Что с моим отцом?

- То человекоподобное существо, которое вы считаете своим отцом, не имеет право так называться. Вот я помню, каким был мой отец, он никогда не ставил свои желания и свою жизнь превыше жизни другого человека, и никогда бы не пошёл на геноцид населения целой планеты ради достижения власти или своих амбиций. И в его благородстве и честности я никогда не сомневался. А ваш, так называемый, отец, не имеет право считаться человеком и носить гордое звание отца.

Тут она упала на колени и, закрыв лицо руками, зарыдала. Мне пришлось сделать неимоверное усилие, чтобы не бросится её утешать.

- Итак, я жду от вас подробного объяснения. То, что вы ещё живы, это всего лишь моя слабость по отношению к вам. И мне очень хочется разобраться с этой малостью раз и навсегда. Поэтому у вас есть только один шанс - рассказать всё без утайки, даже самые потаённые мысли и желания. И если я заподозрю неискренность, то твоя участь будет незавидной.

Кристиан вспомнила события, произошедшие много лет назад…

Глаза открывать не хотелось. Вообще, ничего не хотелось. Какой раз она приходит в себя в этой капсуле?..

- Поднимайся, - резкий голос, который научил слушаться без промедления.

Девушка поднялась. Она ненавидела эту комнату. От начала и до конца всё это происходило здесь.

- Мама?.. - её глаза расширились, увидев заплаканную женщину, которой обычно здесь не было. За не вовремя открытый рот, она тут же поплатилась - хлёсткая пощёчина заставила дёрнуться голову, и только капсула не дала ей упасть.

- Ммм! - женщина дёрнулась, но она была крепко зафиксирована на пыточном столе, а рот заткнут.

- Ну что ж, девочка, присаживайся, начнём следующий урок, - с видимым удовольствием произнёс старик в кресле. Кристиан передёрнуло, нутро свело от ужаса. Она привыкла, а отец… Придумал, чем ещё её пронять. Следующие часы, как и те, когда тоже самое происходило с ней, девушка старалась выкинуть из своей памяти. Смотреть со стороны, как целенаправленно причиняют боль родному человеку оказалось ещё хуже. Лучше бы снова её. Ни отвернуться, ни закрыть глаза, ни заткнуть уши.

И со страшной смесью облегчения, надежды и ужаса в ожидании повторения смотреть, как окровавленное тело помещают в медкапсулу. Сколько раз это делали с ней, а теперь это происходит с единственным человеком, которого она любила.