- Нет, я жду от вас объяснений.
- О чём?
- Обо всём, и лучше бы с самого начала.
- Что с моим отцом?
- То человекоподобное существо, которое вы считаете своим отцом,
не имеет право так называться. Вот я помню, каким был мой отец, он
никогда не ставил свои желания и свою жизнь превыше жизни другого
человека, и никогда бы не пошёл на геноцид населения целой планеты
ради достижения власти или своих амбиций. И в его благородстве и
честности я никогда не сомневался. А ваш, так называемый, отец, не
имеет право считаться человеком и носить гордое звание отца.
Тут она упала на колени и, закрыв лицо руками, зарыдала. Мне
пришлось сделать неимоверное усилие, чтобы не бросится её
утешать.
- Итак, я жду от вас подробного объяснения. То, что вы ещё живы,
это всего лишь моя слабость по отношению к вам. И мне очень хочется
разобраться с этой малостью раз и навсегда. Поэтому у вас есть
только один шанс - рассказать всё без утайки, даже самые потаённые
мысли и желания. И если я заподозрю неискренность, то твоя участь
будет незавидной.
Кристиан вспомнила события, произошедшие много лет назад…
Глаза открывать не хотелось. Вообще, ничего не хотелось.
Какой раз она приходит в себя в этой капсуле?..
- Поднимайся, - резкий голос, который научил слушаться без
промедления.
Девушка поднялась. Она ненавидела эту комнату. От начала и
до конца всё это происходило здесь.
- Мама?.. - её глаза расширились, увидев заплаканную
женщину, которой обычно здесь не было. За не вовремя открытый рот,
она тут же поплатилась - хлёсткая пощёчина заставила дёрнуться
голову, и только капсула не дала ей упасть.
- Ммм! - женщина дёрнулась, но она была крепко зафиксирована
на пыточном столе, а рот заткнут.
- Ну что ж, девочка, присаживайся, начнём следующий урок, -
с видимым удовольствием произнёс старик в кресле. Кристиан
передёрнуло, нутро свело от ужаса. Она привыкла, а отец… Придумал,
чем ещё её пронять. Следующие часы, как и те, когда тоже самое
происходило с ней, девушка старалась выкинуть из своей памяти.
Смотреть со стороны, как целенаправленно причиняют боль родному
человеку оказалось ещё хуже. Лучше бы снова её. Ни отвернуться, ни
закрыть глаза, ни заткнуть уши.
И со страшной смесью облегчения, надежды и ужаса в ожидании
повторения смотреть, как окровавленное тело помещают в медкапсулу.
Сколько раз это делали с ней, а теперь это происходит с
единственным человеком, которого она любила.