Удивленные не только моим поведением, но и тем, что я был один, они вышли на берег, отправились к конторщику и сказали обо мне. Он вернулся вместе с ними, чтобы порасспросить меня, но я не переставал плакать, и мои ответы были непонятны. Конторщик и судовщики спустились в каюту, быстро вернулись на палубу и ушли с баржи. Приблизительно через полчаса меня отвели в дом владельца. Так я в первый раз ступил на твердую землю. В гостиной сидел владелец баржи и завтракал вместе с женой и девятилетней дочерью. Я уже немного овладел собой и, отвечая на вопросы, рассказал всю свою историю, хотя крупные слезы так и текли по моему грязному лицу.
– Как все это странно и как ужасно, – сказала жена владельца, обращаясь к мужу. – Я до сих пор ничего не понимаю.
– Я тоже; однако, но всему, что видел конторщик Джонсон, мальчик говорит правду.
Между тем я осматривал комнату, которая мне представлялась голкондой богатства и роскоши. Чутье подсказывало мне, что в этой столовой были ценные вещи; серебряный чайник, изящный котелок для кипячения воды, ложки, картины в рамах, мебель – все поражало меня, и я на короткое время забыл об отце и матери. Однако мои мысли прервал владелец, который спросил, издалека ли я привел баржу один. Я ответил.
– А у тебя есть друзья, мой бедный мальчик? – задала вопрос его жена.
– Нет.
– Как? У тебя нет на берегу родственников?
– Я никогда и не бывал-то на берегу.
– Значит, ты круглый сирота?
– Что это значит?
– Что у тебя нет ни отца, ни матери, – сказала маленькая девочка.
– Ну, – ответил я обычной фразой моего отца, не найдя ничего более подходящего, – не стоит плакать, случившегося не поправишь.
– Но что ты думаешь делать? – спросил владелец который, услышав мой ответ, пристально посмотрел на меня.
– Не знаю. Я принимаю это спокойно, – возразил я всхлипывая.
– Что за чудной ребенок, – сказала молодая женщина. – Понимает ли он всю глубину своего несчастья?
– Следующий раз посчастливится больше, – ответил я, вытирая глаза обратной стороной руки.
– Что за странные ответы для ребенка, который выказал так много чувства, – заметил владелец, обращаясь к жене. – Как тебя зовут? – спросил он меня.
– Джейкоб Фейтфул.
– Ты умеешь читать и писать?
– Нет, – ответил я опять-таки словами отца. – Нет, не умею. Хотел бы уметь.
– Хорошо, бедный мальчик. Посмотрим, что можно для тебя сделать, – заметил владелец.