Во взвод Сергея я направил всех оставшихся целыми «конвойников». Все же из одного ведомства. Пограничников я планировал использовать как разведвзвод, комендантский взвод и Особый отдел одновременно. Других проверенных людей у меня нет, а особисты мне как воздух нужны. За людьми нужен глаз да глаз, да и по пути народ приставать будет. Я, что ли, их проверку проводить буду? У них во взводе пара сержантов третьего года службы присутствует, вот они и возьмут на себя функции особистов. Надеюсь, за время службы опыта поднабрались, вот пусть с людьми поговорят, на них посмотрят и мне доложат. Кроме того, их же я собирался использовать в качестве резерва командного состава, уровень образования и подготовки это позволял. Почему это задумал? Потому что пока будем по лесам бродить, народа «бесхозного» себе наберем, вот и потребуются командиры для сборной солянки.
Мобгруппу сержанта Козлова трогать не стал. Парни там собрались стоящие. Одни водилы чего стоят. К нам они пришли из разбитых казарм автобата. После разговора о необходимости восстановления автомашин для нужд гарнизона они из кучи рваного железа за несколько дней смогли собрать две нормально работающие полуторки. Узнав о работах в автомастерской, туда с разных участков обороны пробралось еще несколько водил и слесарей, помогавших в работе над машинами и самоходками. Именно они собрали еще несколько машин для группы Фомина и натаскали запчастей для автомобилей, уходящих в прорыв. Трое водителей и два механика вошли в мой отряд, остальные пошли с отрядом полкового комиссара. Или взять сформированные из остатков бронероты 75-го разведбата экипажи самоходок. Те, чьи танки мы не смогли завести или починить, сами напросились в эти экипажи. Парни не жалели своих сил, чинили и изучали самоходки. В качестве наводчиков к ним влились артиллеристы Петлицкого, потерявшие в бою свои орудия. Изучать трофеи было бы сложно, но помог Его Величество Случай. В первой из подбитых в цитадели самоходке среди трупов экипажа нашелся один живой. На наше счастье, мехвод. Он, получив ранение в ноги, не смог вылезти, вот и попал к нам в плен. Как они его разговорили, не знаю, но тот все эти дни добровольно помогал в изучении и овладении «штугом». Причем когда танкисты что-то делали не так, немец на парней кричал и размахивал кулаками. В качестве переводчика выступал Дорохов – сержант из саперов, знавший немецкий язык.