– Не выжучивайся, – велел папа, – садись!
– Нет, – мотал головой Вася.
– Хорош кривляться, на вот, возьми еще деньжат.
– Сказано, я псов не перевариваю, – трясся Дед Мороз.
– Они мирные, – уговаривал Васю папаша.
– Не!
– Ребенка пожалей, он должен Дедушку Мороза на оленях видеть, – влезла в разговор мама.
– Ни за что.
– Сергей Петрович, можно я его пристрелю? – подал голос секьюрити.
– А тело куда денем? – задумчиво поинтересовался папа.
– Так в ливневую канализацию сунем, – деловито предложил охранник, – там пять метров глубина, еще и девка уместится, вместе с машиной.
Я вздрогнула, Вася начал икать.
– В ливневку не надо, – вмешалась мама, – там уже забито, лучше в овраг свалить.
Я присела на корточки, а Вася побежал к доберманам.
– Эй, Снегурок, – ласково пнул меня ногой другой секьюрити, – какого хрена ты расселась, чеши к олешкам, Костик наш нервничает!
Кое-как я добрела до снегоката. Синий, словно прокисший кефир, Вася сунул мне вожжи.
– На, управляй!
– Я?
– Ты.
– Но я не умею ездить на доберманах.
– Можно подумать, у меня есть аттестат гонщика собачьих упряжек, – проблеял Вася, – я боюсь дико, сделай милость, выручай нас.
Понимая, что выбора нет, я села на снегокат и дернула вожжи.
– Эй, пошли, залетные!
Доберманы нехотя двинулись вперед.
– Костенька, – хором закричали родители, – смотри-ка, он на олешках едет!
Одно из окон первого этажа с треском распахнулось.
– Вау, – понесся над тихим лесом звенящий крик, – прикольно!
Услыхав вопль, доберманы сначала осели на задние лапы, потом стрелой рванулись вперед. Я попыталась натянуть постромки, но тут перед глазами возник забор. Дальнейшее помнится с трудом. Вроде охрана выудила нас с «дедушкой» из сугроба и притащила на кухню, потому что в конце концов я пришла в себя возле большого стола, на котором в ряд выстроились бутылки, миска с салатом и лоток со студнем. То, что водка оказалась супердорогой, а в «Оливье» была черная икра, не спасало положения, меня затошнило.
К счастью, все закончилось быстро. Нас проводили до машины, и охранник, тот самый, что хотел пристрелить «дедушку», вежливо сказал:
– Вот тут вам, ребятки, еще денежки от хозяина, а хозяйка велела сумочки с харчами дать. Осторожней только, там бутылки и коробки с салатами, не рассыпьте.
Вплоть до следующего объекта я тряслась, как болонка, попавшая под дождь, но, когда «Ока» ворвалась во двор самой простой московской хрущевки, слегка успокоилась и подумала: «Ну тут, слава богу, никаких катаний на оленях не будет, нечего ждать неприятностей от обычных людей». О, как я ошибалась!