- Никто не собирается принуждать тебя
шпионить за тайтами. Во-первых, это не так просто. Во-вторых, мы не
настолько наивны, чтобы думать, будто тайты могут подпустить тебя к
подобной информации достаточно близко, — поспешила сообщить
Адина.
Перед глазами встала пещера. Угол,
образованный двумя гладкими складками, а между ними — крупный
рубиновый кристалл. Чуть ниже — два голубых. Капли воды падают с
потолка прямо на их поверхность, отчего каждая грань расплывается
еще на несколько.
Ничего Советница не понимала. Она
воспринимает мир тайтов, как высокотехнологичный, обладающий
большим военным и научным потенциалом, основанный на разуме и
знаниях. Латиса была уверена, что на самом деле он не такой. Мир
тайтов опирается на церемониал, отточенный веками. Четкий,
отработанный до единой черточки. Причем тайты настолько в него
погружены, что даже разницы между участниками ритуала не делают:
они сами, люди, еще кто-нибудь, забредший в неудачное время не в то
место. Что, если бы в пещеру пробралось какое-нибудь животное,
поедающее сирис, и добрело с цветком в пасти к одному из тайтов?
Чтобы они сделали? Сказали бы: 'моя'?
Латису передернуло, как от внезапного
порыва ледяного ветра. Адина насторожено ждала.
- Продолжайте.
- Так вот, никто не ждет от тебя
диковинного везения при сборе чужих секретов. Но нам бы очень
пригодилась информация о верованиях тайтов. Подобное тебе точно по
силам, раз уж ты с этим, так или иначе, столкнулась. Латиса… нам бы
понять, до какой степени ритуалы влияют на обычную жизнь расы и
насколько точно они следуют своим верованиям. Насколько они для них
важны? Какие именно ритуалы они проводят и в чем их смысл? Как
происходит процесс, каких результатов они ждут?
Латисе ничего не стоило тут же
пояснить, что ритуалы тайтов настолько сильно влияют на их жизнь,
что больше походят на неконтролируемые инстинкты. Но она
промолчала.
- Ты… согласна? — советница
непроизвольно потерла глаза, неожиданно ставшие красными. Может,
рыдать готовилась, не самый худший способ уговорить другого
человека что-нибудь для себя сделать. Когда-то Латиса чувствовала
благодарность за то, что Адина молчала о ее прошлом. А сейчас
поняла — молчала только потому, что самой было выгодно. И не
больше.
Что мешало согласиться просто для
вида? А после сообщить, что узнать ничего так и не удалось? Ведь,
по большому счету, Адина права, когда на кону такие высокие ставки,
жизнь одной особи ничего не значит. Это каждый разумный человек
поймет. Только… когда выясняется, что эта неважная жизнь — твоя
собственная, резко хочется перестать быть разумным. И остаться
просто живым.