- Конечно, можете. Какая помощь вам
нужна?
- Я хочу поговорить… но не так.
- Вы хотите, чтобы я приехал в дом
Шалье, — виновато потупившись, озвучил ее просьбу Карасан.
- А вы не можете?
Тот опустил голову. Откажет, решила
Латиса.
- А где сам Шалье?
- Не знаю. Я одна.
- Хорошо, — ответил Карасан. — Я
приеду завтра. Во сколько?
- К завтраку, если можно, а то мне
все время хочется спать.
- Спать? — Карасан, казалось,
развеселился. — Я буду обязательно.
***
«Не было ничего, кроме
воды. И могучего неумирающего Раана, лежавшего на ее ровной
поверхности. Проснулся Раан и стало ему скучно. Пусть будет суша,
сказал. И воплотились его слова. Смотрел Раан и где его глаза
касались земли, оставалась водяная яма. И где его взгляд только
скользил, оставался длинный извилистый ручей. Рассмотрел землю и
снова пришла скука. Пусть будет растительность, сказал Раан. И
воплотились его слова. Поднялись крепкие деревья и трава
растелилась от края до края. А в воде появились водоросли и
кораллы. Протянул Раан руку и расцарапал ее о спрятанные в листве
шипы. Капли крови упали, ударились о землю и стали первыми ярицами.
Посмотрел на них Раан и опять уплыл в бесконечную воду. И спал и
сон его прервался от жалобных стонов. Созданные из божественной
крови существа голодали. Пусть будут звери, решил Раан. И
воплотились его слова. Заплескались в воде, спрятались в норах
разные животные. И стали ярицы охотниками, сильными и храбрыми. И
не зависели больше от того, что дает земля, сами брали, что им
нужно.
И гордился ими
Раан».
***
Утром Латиса так нервничала, что даже
есть не смогла. Напиток, впрочем, выпила. Хотя была такая идея —
вылить его на пол, вдруг Шалье за ней каким-то образом
подсматривает и тогда он выскочит из укрытия, злой и
растрепанный?
Нет, не выскочит, подсказывало
пастушье чутье. Не заметит — и это самое страшное.
Карасан не замедлил явиться.
Придерживаясь каких-то, одному ему известных церемоний,
раскланивался на пороге во все стороны, громко поздоровался и
осведомился о делах и здоровье Латисы и ээээ… других обитателей
этого милого дома. Поняв, что Шалье нет, а здоровье Латисы,
особенно психическое, под вопросом, уже не выделываясь, прошел в
дом и расположился в гостиной перед экраном.
- Где Шалье? — строго спросил.
- Он два дня уже не показывается,
заперся в комнате, куда мне нельзя заходить.