Постепенно, одно за другим, гаснут окна, силуэт дворца становится неясным, чернея на фоне прозрачной небесной лазури.
Мало-помалу замирает городской гул, затихает громыхание последнего фиакра или омнибуса, и твой слух упивается тишиной, нарушаемой лишь дыханием уснувшего исполина.
Взор отдыхает при виде дворца и деревьев, позаимствовавших у мрака его неподвижную величественность. Там, у окна, я нередко часами предавался мечтам.
О чем я грезил?
Я и сам уже не помню; наверное, о том, о чем фантазируют в тридцать лет: о любви, о женщинах, которых уже встретил, а еще чаще – о тех, которых еще не встречал.
По правде сказать, самая привлекательная женщина – это та, какую ты еще не познал.
Есть люди, обиженные природой: солнце – душа нашего мира – забыло озарить их своим лучом; они все видят в сером цвете и в течение сумеречного своего существования исполняют как гражданский долг действо, которым Господь одарил излюбленное свое создание, назначив высшим счастьем необузданную вспышку чувств, до боли острый восторг сладострастия, способный умертвить и гиганта, продлись он целую минуту вместо пяти секунд.
Они не рождают детей, а размножаются, они – часть огромного человеческого муравейника, который строит дом по камушку, по кирпичику; они летом запасаются едой на зиму и на вопрос Всевышнего: «Что ты делал на Земле?» – отвечают: «Работал, пил, ел, спал».
Блажен тот, кто после бесполезных поисков смысла своего пребывания на этом свете ограничится оправданием перед гласом небесным: «Я любил!»
Во власти таких размышлений, уводящих в беспредельное пространство, где неразличимы небо и земля, я вздрогнул при звуке башенных часов соседней церкви, пробивших два часа ночи, и тут мне показалось, что кто-то постучал в мою дверь. Я подумал, что ошибся, и прислушался: стук повторился. Тогда я решил взглянуть, кому вздумалось посетить меня в подобный час. В отворенную дверь проскользнула юная девушка, почти ребенок.
– Ах, сударь, спрячьте меня, прошу вас! – залепетала она.
Я приложил палец к губам, призывая ее хранить молчание, как можно осторожнее прикрыл дверь и, следуя за образовавшейся полоской света, обняв девушку за плечи, проводил ее к себе в спальню.
Там, при свете двух свечей, я стал приглядываться, что за птичку, вырвавшуюся из клетки, подбросила мне судьба.