И еще Мальгин дни напролет проводил в поисках не слишком болтливого адвоката, не какого-то фуфлового хмыря, а настоящего адвоката с действующей лицензией, нуждавшегося в деньгах, готового за не слишком высокий гонорар, составить компанию в рисковом деле. Такой человек после долгих поисков нашелся. Это был некто Борис Левин. Он давно запутался в своих женщинах, карточных долгах, детях, собственном бизнесе, от которого остались одни воспоминания, и вообще во всем на свете. Он растерял солидную клиентуру, бросил масштабные дела, потому что в прежние годы их неизменно проигрывал. Серьезные люди, знавшие репутацию Бори, не дали бы ему взаймы и десяти баксов. Финансовые дела конторы «Левин и сыновья», а сыновей у адвоката не было, только дочери, находились в упадке, Московская коллегия адвокатов со дня на день готовилась лишить Левина адвокатской лицензии из-за каких-то неприглядных историй, которых накопился вагон и маленькая тележка.
Но Боря сам решил все проблемы одним махом: выехать на постоянное место жительство в Израиль – вот выход. Плевать он оттуда хотел на все свои московские подвиги, даже если здесь, в столице любимой родины, на него заведут уголовное дело, – тоже ерунда. Израиль своих граждан кому попало не выдает. С получением гражданства все ясно, оно уже, можно сказать, в кармане. Но вот что делать в Израиле человеку плохо обеспеченному, этот вопрос оставался открытым. Занимать очередь за пособием или жениться на богатой старухе? Оба варианта Левину не нравились. Бедных там, мягко говоря, недолюбливают. «Больших бабок я не обещаю, – сказал Мальгин. – Но тридцать пять штук наличманом получишь. Это без кидалова. Аванс пятнадцать штук. Остальное по окончании дела». «Не густо», – Левин, сделав волевое усилие, нахмурил брови, протер стекла очков безупречно чистым платком.
Боря выглядел солидным господином, оседлавшим вершины жизненного успеха. Высокий, статный, одетый в темно синий костюм в мелкую полосочку, волосы напомажены какой-то запашистой дрянью, а на носу сидят настоящие золотые очки. На этот костюм, модное пальто и туфли были потрачены последние деньги, но адвокат без хорошего прикида, – это даже не человек, просто пустое место. «Как хочешь», – ответил Мальгин.
"Подожди, я же не сказал слова «нет», – кислое выражение лица исчезло, Боря обнажил в улыбке все тридцать два прекрасных зуба, над которыми постарался земляк израильтянин, кстати, так и не получивший платы за честный труд. Последний год для Левина выдался тяжелым, он работал за сущие копейки, выправляя какие-то бумаги дачным сутяжникам пенсионерам, которые годами судились друг с другом из-за спорной полоски земли или неправильного поставленного забора. Причем в этих земельных спорах сам Левин принимал то одну, то другую сторону, в зависимости от конъюнктуры.