Если произнести это слово несколько раз подряд, произойдет странное. Дыхание в горле сильно перехватит, воздуху станет мало, и потемнеет в глазах, и там, за темнотой, угадается однообразная серость до самого горизонта, где не за что зацепиться взглядом, не из-за чего порадоваться или огорчиться.
Вот эта серость до горизонта и есть «никогда».
Сейчас грянет несильный взрыв, и все. Больше никогда.
Ничего не происходило.
Олимпиада открыла глаза, посмотрела и снова закрыла, приготовляясь.
Опять ничего.
Она опять открыла.
Перед носом у нее была прозрачная лужица талой воды, в которой плавал прошлогодний березовый лист, а чуть подальше грязный снег с втоптанным окурком, а еще чуть подальше колесо какой-то машины. И никакого «никогда».
У правого уха мяукнуло, и Олимпиада повернулась на своем мусорном мешке на бок и подперла рукой голову, будто лежала в шезлонге на пляже.
Здоровенный зеленый кот с хвостом палкой ходил вокруг нее и примеривался, как бы об нее потереться.
– Барс?! – не поверила своим глазам Олимпиада. – Барс??!!
– Какой же он Барс? – слегка удивился кто-то у нее над головой. – По-моему, типичный Василий.
Тут Олимпиада сообразила, что положение у нее странное. Неловкое такое положение, которое срочно нуждается в исправлении!
Она снова забила руками и ногами, пытаясь подняться, и опять не поднялась бы, если бы могучие ручищи не схватили ее за бока и не привели в вертикальное положение из положения горизонтального!
Беда с этими положениями!
Олимпиада моментально нагнулась, кажется, даже толкнув задницей того, кто поднимал ее из лужи, и стала изучать свои колени.
Нечего их было изучать, мокрые, да и все дела.
Барс терся о ее штанину.
– Барсенька, – пробормотала она и погладила лобастую башку, – ты мой хороший! Ты нашелся?
– В каком смысле? – спросил праздно гуляющий обладатель двух паспортов разного цвета, очень дорогих вещей и интуиции, благодаря которой они с Люсиндой остались живы и здоровы. – Он все время на месте. Да и вообще говоря, он Василий.
– Что вы здесь делаете? – спросила Олимпиада, не придумав, что бы такое спросить более умное, и стала рассматривать мусорный мешок. Одна завязка лопнула, и из-под нее вылезал мусор.
– Я выгуливаю кота, – сообщил ее сосед. – На сон грядущий.
– Вы же сказали, что его… придушили. А вы, оказывается, добры и справедливы?