Разумеется, это тайное общество.
Всего мужчин должно быть человек двенадцать с преступным Председателем во главе. Все сидят вокруг стола, как будто изготовились к спиритическому сеансу. На самом деле оно почти так и есть.
Еще участвуют две ветреные женщины.
Одна забирается на стол, а вторая – под стол, скрываясь скатертью. Где начинает оказывать орально-генитальные услуги одному из присутствующих.
Смысл в том, чтобы догадаться, кому она это делает.
А лица у всех, по уставу клуба, заведомо хмурые.
Наконец, лысый господин не выдерживает и таращит глаза: тут-то его, голубчика, и поднимают на смех, ибо его детородный орган уже превратился в пикового туза.
А дамы, соответственно, меняются местами.
Вот, собственно говоря, и вся игра.
Пока все это длится, преступный Председатель незаметно исчезает по секретной черной лестнице, на бегу дожевывая колоду карт.
…Я слышал о такой игре, имевшей место в пивном баре «Кирпич», что некогда радовал нас на Петроградской стороне. Правда, там была всего одна женщина и шесть мужчин-моряков. Триппер образовался у всех.
В душевой – плакат:
БРАТИЯ! БОЙЛЕР НЕ ЗАЗЕМЛЕН! МОЛИТЕСЬ, КОГДА МОЕТЕСЬ!
Какие же молитвы, если заземлить.
Должен же я урвать кусочек лета?
Пусть позднего. Пусть это будет вечерний звон.
Набокова вот тянуло к бабочкам, а я, поскольку не смею даже написаться рядом с ним, тянусь к иным насекомым.
Я полюбил вечерами отдыхать на дворовых скамейках, и любоваться окрестностями, и внимать местной речи, где одна звезда разговаривает с другою звездой.
Они же там, оказывается, по вечерам все соседи сидят. Из одного подъезда.
Кто и что говорил, я не смог разобрать, все-таки пять человек сразу, среди которых одна – откровенная атаманша.
Я так понял, что у них два комплекта ключей на пятерых.
И нет уже ни одного, причем не первые сутки.
Пришел Паша, человек в вечнозеленой шапочке и вечно же живой, и сразу отмел все претензии к своей особе. Да я, возмутился он, я не брал, я и свои потерял.
Тут началась неразбериха. Мне удалось разобрать чье-то:
– Христос вот ходил по воде! Я блядь буду! Ты понял, сука? Ну и все, нахуй-блядь. А Он по воде ходил!..
Тут атаманша напомнила зачем-то, что она старше всех, и стала надевать следочки. Очень, очень медленно.
Какие это были следочки!
Набоков бы бросил на хер своих расписных бабочек и собирал бы одни такие следочки.