– А я вот что на это скажу, – рассудительно возражал мужчина в подтяжках.
Дама, умученная стеклоочистителем, убежала ненадолго подкрасить средние губы – ее не было минут десять. За это время второй, мужского пола стеклоочиститель, рылся в ее пакете в поисках помидоров и яиц. Нашел, но не тронул.
Только подтяжками щелкнул.
Тут дама вернулась скачками – она была в брюках – с уже полным флаконом стеклоочистителя.
И здесь вмешался еще один, довольно редкий скамеечный человек, профессорского вида. Он вскричал:
– Как вы можете пить эту дрянь? Я работал в КГБ!
Брючная дама разразилась демоническим хохотом, гоня его, лысого и пристыженного, на соседнюю скамейку:
– Если бы ты работал в КГБ, то все бы про это знал! А ты ни хера не знаешь! Не понимаешь – молчи!
Все-таки некоторым дуракам – счастье.
Это я после прослушивания новых правил провоза жидкостей в самолете. Нитроглицерин можно держать за щекой или закапать в уши, чтобы хлопнуть ими над аэропортом Кеннеди… Хотя 5 литров 70% спирта в полет от Питера, скажем, до Хельсинки, но обязательно купленные в самолетной лавке и с чеком – это бонус. Это гуманизм.
Я не вполне корректно сказал про дураков. Ведь летела и моя дочка, пару лет назад, в Париж. С ее и моей самой отныне любимой мамой.
Дело в тесте.
Тесть приготовил парижанам подарок: собственноручный мед, закатанный в обычные пластиковые банки.
Чем еще удивишь парижан?
Новгородской медоносностью! Самые разные, дескать, собрали пчелы и с самых разных цветов.
Мед пропустили, два контейнера. Хотя он вызвал вопросы уже тогда.
Он и тут проскочил. Он и Святому Петру нальет нектару гречишного…
Сейчас бы этот мед ему закапали во все естественные, противоестественные и искусственные отверстия тела. И пристально наблюдали бы, чтобы не взорвался. А он бы взорвался уже на месте, в гостях у кого-нибудь.
Меня попросили написать небольшое художественное эссе про Штольца с Обломовым в применении к современной России. Как, дескать, они могли бы здесь проявиться метафорически, в виде политических, экономических и культурных процессов.
Я писать пока что отказался. Меня сразу понесло в какую-то нехорошую степь, потому что имею наклонность к глобализации.
Мир, как известно любому, есть жопа, и Иисус Христос не советовал его любить. Как всякая порядочная, хотя бы и многократно поротая жопа, он разделен на два полужопия. Россия, обреченная на синтез западной и восточной половин, есть даже не жопа, а самая жопа, то есть отверстие.