Она смотрела вдаль, где синее небо смыкалось с таким же синим морем. Но только теперь между ними явственно различалась нитка плывущих один за другим кораблей. Ветер раздувал их белоснежные паруса, отчего казалось, что корабли приближаются к Карфагену быстро и стремительно.
Соскользнув со стула с высокой спинкой и золочеными подлокотниками, Дидона пробормотала:
– Надо позвать свиту и отправиться к берегу. Наверное, Пигмалион узнал, где мы нашли приют, и снарядил корабли, стремясь вернуть себе отцовское золото. Скорее предупредим стражу!
– Конечно, – кивнула Анна и легонько ударила по медному кувшину. В проеме покоев сразу возникла гибкая, тонкая, как тень, рабыня с полупрозрачными плащами-накидками, в которые госпожи облачались для защиты от палящего солнца. – От нашего брата можно ожидать чего угодно!
Подгоняемые попутным ветром, судна быстро приближались к берегу…
– Как много кораблей! Около двух десятков! – прошептала Дидона, щурясь от солнца. Долго смотреть на море было больно: синяя гладь, отражавшая потоки солнечных лучей, блестела, как рыбья чешуя. – Стал бы наш брат снаряжать столько людей для того, чтобы умертвить своих слабых, несчастных сестер?
Анна пожала плечами:
– Должно быть, Пигмалион узнал, что стены Карфагена крепки и наша новая земля процветает благодаря милости богов. Ты думаешь, что он много людей снарядил, чтобы нас уничтожить? Но ведь и у Карфагена теперь войска довольно. Хотя…
Дидона сразу же поняла, почему сестра запнулась, и обрадованно улыбнулась.
Корабли подошли так близко, что стали уже видны палубы, а на них – люди, пытающиеся спустить на воду остроносую лодку. Не похожи эти люди на свиту Пигмалиона!
Вот уже причаливает к берегу первая лодка, следом стремительно летит вторая. На белоснежный песок, с опаской косясь на вооруженную луками и мечами тирскую свиту, ступают мужчины в богатых красивых одеждах. Такие короткие хитоны не носят в Тире! А еще между прибывающими путниками выделяется один мужчина… Как он красив! Льняные волосы, голубые глаза, ровный профиль, четко очерченные вишневые губы… Загорелые руки бугрятся мышцами, прекрасная, крепкая, широкая грудь, узкие сильные бедра, едва прикрытые краем платья. Звенит закрепленный на поясе золотой кинжал.
И вот этот красивый сильный воин идет ей навстречу, держа за руку… маленького мальчика. Ребенок хорош собой, словно Купидон, – пухленький, с золотистыми кудрями. Малыш чем-то похож на воина, но их близость подчеркивает и существующие между ними различия – силу мужчины и трогательную детскую хрупкость…