Очередная ночь под открытым небом, полная тревог и шорохов. У дороги было еще страшнее. То путник проносился, погоняя резвого коня, то раздавались хриплые голоса, промышляющих разбоем, от которых ежилась и глубже забиралась под корни поваленного дерева.
Утром вскочила, едва солнце забрезжило над горизонтом, а холодная ночная роса еще покрывала ковром сочную траву. Наскоро позавтракав, влажной тряпицей тщательно протерла лицо, руки, чтобы не оставалось следов копоти и вышла к дороге.
Первая повозка, направляющаяся в Тродос, появилась спустя десять минут. Встрепенувшаяся было Дэни, испуганно отступила, увидев бородатого одноглазого мужика, окинувшего ее хмурым взглядом.
— Куда едет такая малявка, да еще без родителей? — осмотрелся по сторонам в поисках взрослых.
— Ни… никуда, — заикнулась Дэни и попятилась назад, — я просто жду.
— Кого?
— Маму! — соврала девочка, а сердце больно кольнуло. Нет у нее мамы, и папы, и сестры. Никого нет.
Бородач еще хотел что-то сказать, но она его уже не слушала, со всех ног припустив к следующей повозке, груженной бидонами с молоком. Круглолицая женщина, увидев малышку, запричитала, засуетилась вокруг нее, как курочка наседка возле цыпленка. Усадила ее рядом с собой на козлы, сунула краюху утреннего, еще теплого хлеба и налила крынку молока.
Дэни с благодарностью приняла еду.
Тут же начала набивать за обе щеки, торопливо жуя и жадно запивая молоком.
— Как тебя зовут, малышка? — ласково поинтересовалась гостеприимная хозяйка.
Дэниэль поперхнулась, а потом, стыдливо опустив взгляд, произнесла:
— Яни.
— Красивое имя. Меня зовут Ульма, а это мой муж Карл, — улыбаясь, представилась женщина, — мы едем в Тродос, везем купцам молоко с нашего хозяйства. Ты куда путь держишь?
Дэниэль напряглась, услыхав такой вопрос, но на удивление ровным голосом ответила:
— Тоже в Тродос. Маменька отправила меня к отцу.
— Откуда?
— Из Горлицы, — снова соврала Дэни, чувствуя себя прескверно.
— Такую маленькую девочку отпустила одну в такой долгий путь? — всплеснула руками Ульма, — а ежели что в дороге приключится?
Дэни только пожала плечами, и откусила большой кусок хлеба. Вкусно! Кажется, что в жизни ничего вкуснее не ела.
Женщина и рада, что ребенок кушал. Подсовывала ей то еще хлеба, то откуда-то из лукошка, прикрытого холщовой тканью, достала пару вареных яиц.