Шторма до утра никакого не случилось, а ранний победоносный рассвет расчистил небо, предоставив «Гончую» в полное наше распоряжение. Но прежде чем приступать к делам, мы все же нашли пятнадцать минут, подымить и подумать.
– Доброе утро! Чего такие грустные? – радостно спросил подошедший чуть попозже Рамсес, который в отличие от нас выспался, и вообще был не в курсе происходящего.
Мы молчали.
– Чего случилось-то? – еще раз спросил он, протягивая Джо огонек. Подумал вслух, – интересно, а прикуривать втроем от одной зажигалки можно?
– Нельзя, – отрезала Джо, забирая зажигалку у него из рук, – нам теперь вообще ничего нельзя, только ходить по струночке и следить за приборами.
– Кэп сердится, что ли? – нахмурился Рамсес. – Так вроде не с чего.
– Хуже, – убежденно ответила Джо, но потом все-таки поправилась: – ну не хуже, конечно, но почти так же. У нас на борту то ли активизировался, то ли просто завелся клабаутерман.
– А вы думали, что на «Гончей» его нет?
– Он вчера показался матросам, – объяснил я, – да не просто показался, а чуть не напал на Штейна.
– Это уже серьезнее. – Рамсес задумался. – Небо чистое. Значит, он просто сердится на команду. Что предприняли?
– Я ему рома налил, – при свете дня эта идея казалась чуть менее логичной, чем ночью.
– Ты что же думаешь, он такой же пьянчуга, как мы? – ехидно сказала Джо, а Рамсес серьезно спросил:
– А он выпил?
– Не знаю, не смотрел…
Тщательно затушив сигареты, мы подкрались к брашпилю.
Перевернутая миска и не испарившаяся еще лужа рома явно свидетельствовали о том, что клабаутерману мое угощение не понравилось.
На камбузе хватились пропавшей миски, кто-то из ночной вахты проболтался, а один из матросов признался, что ночью кто-то шипел ему в ухо. Экипаж мгновенно охватила паника – не паника, но суеверный страх уж точно. Приказы выполнялись быстро и идеально, вахтенный штурман поминутно проверял курс, свободные от вахты матросы моментально находили себе какое-нибудь полезное занятие, разговаривали все, как на светском рауте, на баке не толпился народ… И хотя вторая поставленная под брашпиль миска, уже не с ромом, а с жирными сливками, оказалась пустой, никого это не успокоило. За этот день на «Гончей» было отремонтировано, зачинено, вычищено и отдраено все, что в принципе можно было отремонтировать, зачинить, вычистить и отдраить. Что тут говорить, если даже Джо навела порядок в своих личных вещах.