Я прошел к стойке и заказал две рюмки шотландского и сразу четыре пинты, на будущее. После этого мы отправились обедать, потом заглянули в какую-то таверну, и еще одну пивную, и действительно решили двинуться к девкам, но предварительно зашли пропустить еще по рюмочке…
А потом я проснулся утром дома.
В студенческие годы такие эскапады проходили много легче, а теперь я провел весь день в полуживом состоянии, и, боюсь, моя квартирная хозяйка вынуждена была несколько изменить мнение обо мне – за время нашего знакомства такое случалось впервые. Следующий день тоже прошел в хмурой апатии, но, по крайней мере, прекратилась вакханалия рождественских покупок, заметно опустошавшая мой кошелек, но при этом не приносившая никакой радости. Более того, я подозревал, что и племянников моих эти бесконечные игрушки порадовали бы только непосредственно в момент преподнесения даров.
В общем, я сидел дома за романом о завоевании Мексики и не имел ни малейшего желания усаживаться за семейный стол с традиционным гусем, или идти в церковь, или играть в шарады или любой другой бред в том же роде, когда ко мне без предупреждения заявился Рамзи. Точнее говоря, он просто возник на пороге гостиной, легко обогнав служанку.
– Доброе утро, Картрайт, – радостно сказал он, упав в кресло без приглашения и чиркнув спичкой, – может быть, хватит хандрить? Развеемся?
– Я очень рад тебя видеть, но откуда тебе известен мой адрес?
– Да ты что, Картрайт, – он озадаченно нахмурился, – а кто, по-твоему, отвозил тебя домой пару дней назад?
– Хорошо. Но, извини, никаких развлечений я в ближайшее время не хочу, прошлый раз оставил неизгладимые впечатления.
– Стареешь, Картрайт, – Рамзи со вкусом затянулся и вытянул ноги к самой каминной решетке, – пару лет назад ты бы на лекцию после такого отправился.
Больше всего мне хотелось послать его к черту и читать об ацтеках дальше, желательно до весны или минимум до первого дня Рождества, когда можно будет прогуляться к Бёрчу за птицей, но воспитание не позволяло.
– Бренди?
– Не откажусь.
Получив стакан, он внезапно стал серьезным.
– На самом деле я очень рад, что с тобой все в порядке.
– Рамзи, – кажется, я закатил глаза, – что со мной могло случиться, кроме похмелья? Да и от него никто еще не умирал, в этом ты совершенно прав.