– Ладно. Пойдем на место взглянем.
Они шли по узкому бетонному шоссе. Справа и слева от него высились корабельные сосны и ели.
– Поселок расположен в полукилометре от станции. База чуть ближе. Мы туда подскочим потом, там вся территория забором обнесена, пропускной режим, – рассказывал Соловьев. – Она, видно, торопилась на электричку 9.20. Тут в это время как раз безлюдно. Дачники на работу восьмичасовыми едут. А отпускники дрыхнут еще. Утром по бетонке вообще мало кто ездит. И магазины все в поселке, и лавка молочная, а тут – жилья нет до самой Братеевки. Она, значит, шла одна. Вот здесь, смотри, – Соловьев указал на едва заметную лесную тропку, ведущую в тенистый ельник, – если здесь свернуть, можно выйти на станцию прямо к первому вагону – к Москве. Калязина не хотела там по вокзальному перрону путешествовать, решила время себе здесь сэкономить. Вот и сэкономила. Тут она шла. Мы ее следы сфотографировали. Земля-то влажная после ливня. А вот здесь все и произошло.
Впереди на тропинке стоял милиционер в бронежилете из патрульного взвода. Их подняли по тревоге для прочесывания местности.
– Камень нашли, – сообщил он. – В лужу его зашвырнули.
Чуть поодаль кучковались члены опергруппы. Слишком молодой для своей профессии прокурорский следователь, больше смахивающий на студента-первокурсника, паковал в целлофан ребристый заостренный булыжник внушительных размеров. Колосов подошел к нему. Поздоровался.
– Разрешите взглянуть. – Взял камень в руки, взвесил. На кило потянет.
Черт! Снова этот камень. Грубо обколотые края. Кровь, прилипшие волосы…
– Здесь поблизости можно такой найти? – спросил он у Соловьева.
– Вполне. Там, у самой станции, насыпь укрепляют. И щебенку привезли, и шлакобетон.
– Но это не щебенка и не бетон, – заметил следователь. – Это настоящий булыжник.
– Участок со следами вон там впереди, – Соловьев повел Никиту дальше. – Это ее следы. Босоножки, размер тридцать пятый, старушка маленькая была. Здесь она чуть в грязи не увязла. А он ждал ее в кустах. Там осока по колено, примял траву. Видимо, пропустил ее и напал сзади.
– Значит, его следов нет? – Никита хмурился. – Никаких?
Вместо ответа Соловьев повел его по скользкой траве.
– Вот отсюда он сделал прыжок к ней. Тоже поскользнулся, видимо, поскользнулся. Слепок уже есть. Гипс вот только что-то некачественный попался.