– Она ведь пожилая, так чего ж работала, с внучкой не сидела, как все бабушки?
– Да так, вроде работала всю жизнь – говорила мне, что привыкла. И своим помогала. Тут хоть, по вашим меркам, платят не густо, – Званцев криво усмехнулся, – но бабе Симе все доход. На нее грабитель напал, да? Так у нее ж брать нечего! Неужель не видел, подонок такой?
– Грабитель – это одна из наших версий. – Колосов полез в карман за сигаретами. – Не повредит вашей живности, если закурю?
– Курите. Клетки далеко отсюда.
– А почему к ним приближаться нельзя? Обезьяны вроде безобидные. Это ж не хищники, – поинтересовался Соловьев.
Званцев только усмехнулся. Усмешка вышла мрачной. Помолчал.
– Кто из ваших сотрудников последним видел Калязину? – Колосов безуспешно щелкал зажигалкой – бензин, что ли, кончился? Без перчатки он чувствовал себя превосходно и был благодарен этому ученому малому в детской панамке за его грубоватую деликатность.
– Я видел. И Зоя. Она с ней у ворот разговаривала.
– Зоя?
– Зоя Иванова – наш ветеринар. Ее апартаменты там, за серпентарием. Она, кажется, за ней и ворота закрыла.
– А почему у вас такие предосторожности? Забор, ворота, проволока? Обезьяны ведь все равно в клетках сидят.
– Ну, у нас там, – Званцев махнул рукой в гущу парка, – есть и открытые опытные площадки. Только… А эти заборы… Видите ли, приматы – создания очень впечатлительные. Нам не хочется лишний раз их беспокоить. А не будет проволоки – детвора полезет окрестная, да и взрослые сейчас сами знаете какие. А нам здесь чужие ни к чему. Только работе повредят.
– Серьезная работа? – осведомился Колосов.
Званцев снова усмехнулся. На этот раз двусмысленно. Но объяснять не стал.
– А вы сами с гражданкой Калязиной до станции вместе ходили? – спросил Соловьев.
– Нет. Ни разу. С ней иногда Зоя ходила, Ольгин тоже, бывало, когда в Москву зачем-нибудь срывался.
– Ольгин – ваш начальник?
– Он руководит лабораторией. Но он вот уже как три дня безвылазно сидит в институте.
– А где располагается ваш институт?
– В Колокольном переулке – между Арбатом и Большой Никитской.
– Ого! Так вы, оказывается, соседи наши. – Никита бросил окурок, затоптал его, поднялся. – А можно с ветеринаром вашим переговорить?
– Пойдемте.
Они шли мимо клеток. Колосов с любопытством разглядывал их сидельцев, уже не делая попыток приблизиться.