Собаки, простые обычные собаки, когда-то единожды встав на задние лапы, уже не опускаются на четыре, их походка становится всё прямее и прямее, а лай давно похож на речь. Морды всё больше принимают уродливые очертания человеческого лица, а глаза наполняются недобрым и вовсе не собачьим смыслом. И всё чаще слышится от их стай леденящий душу издевательский хохот.
И только люди, сами себя повергшие в бездну лишений и страданий, всё больше и больше становятся похожи на зверей…
И лишь пыль кругом, бескрайняя серая пыль… Но нужно идти вперёд, навстречу раскалённому солнцу, всё время вперёд. Ведь где-то там, далеко – море. Там, за этой не знающей дождей пыльной пустыней – бескрайнее синее море. С манящим шелестом набегающее на берег, дышащее свежестью и прохладой. Оно там, его просто не может не быть. И поэтому нужно идти…
Недавно на пути ему попались иссохшие засыпанные пылью останки. Истрёпанные длинные лоскуты выдавали остатки некогда такого же, как у Путника, плаща, а вместо живота зияла пустота.
Путник опустился перед ним на колени и, немного помолчав, вытряхнул содержимое его сумки. В пыль упали две консервы, фляжка, и горсть винтовочных патронов. Что ж, тоже неплохо. Мир тебе, незнакомец. Хотя почему – незнакомец? Судя по тому, что на тебе плащ Легионера, я наверняка тебя знал. И даже после смерти ты служишь остальным, хотя тебя уже не беспокоит Главный Вопрос.
Путник нащупал за отворотом плаща покойника медальон легионера и, сорвав, поднёс к лицу. Нет, не знаю… Он отрицательно покачал головой и, собрав добычу, снова двинулся в путь…
Сегодня пришлось заночевать в пустыне. Подложив под голову кулак с зажатым в нём длинным легионерским ножом, он на мгновение забылся тяжёлым полусном. Настоящий отдых невозможен. Безлунная пыльная пустыня хищна и коварна. И едва неискренняя ласковая истома обнимет тебя за плечи…
* * *
…Он сам перешагнул порог камеры. К чему ждать толчка в спину, если ничего нельзя изменить? Дверь за ним с лязгом захлопнулась. Захлопнулась, чтобы никогда не быть открытой с другой стороны. Он знал это. И потому сделал шаг вперёд. Так он стал Узником.
Он огляделся. Гладкие бетонные поверхности стен, потолка, пола. Круглое отверстие для солнечного света под самым потолком. И – да, конечно, самое главное…
Подойдя поближе, он опустился на колени. В углу, огороженном бетонным выступом, чернел клочок земли. Сбоку, из отверстия в стене, медленно стекала, уходя сквозь щель в полу, робкая струйка воды. Узник, глубоко запустив ладони, переворошил землю. В ней ничего не было. Что ж, значит, всё впереди…