– Нет. Среди ортодоксов нашей секты путешествия по морю считаются безнравственными, потому что моряк неизбежно оскверняет воды своими экскрементами. Это вызывает гнев божеств моря. Если я выживу, я больше никогда не...
На него валился приступ тошноты, но желудок был уже пуст. Когда ему полегчало, Рао схватил Керина за руку:
– Моя миссия чрезвычайно важна, и ее необходимо выполнить. От этого могут зависеть судьбы целых народов...
– И что же дальше?
– Я серьезно говорю. Поэтому, если я погибну от этой проклятой морской болезни, умоляю – обещай мне, что исполнишь мою просьбу.
Корину было жалко его, но он был начеку:
– Какую просьбу?
– Если я умру, выполни мою миссию за меня. Тебе не придется отклоняться от твоего маршрута, ведь ты тоже направляешься в Куромон.
Керин нетерпеливо махнул рукой:
– Ну да, ну да, но что именно я должен сделать? Чего ты хочешь от меня?
Рао скинул с себя простыню, и оказалось, что у него на шее висел на тонкой цепочке мешочек из промасленного шелка. Он переломил восковую печать, развернул мешочек и достал длинную полоску бумаги – необычайно тонкой и эластичной. Она вся была исписана крошечными мальванскими буковками, как бы висевшими на коротких горизонтальных линиях. Рао сложил бумагу и достал свечку, восковую палочку и медную печать, чтобы запечатать послание. Затем он объяснил:
– Вот это я и должен передать чиновникам императора. Если я погибну, обещай, что ты постараешься доставить послание!
– Что ж, – колеблясь, произнес Керин, – ладно. Обещаю, что по крайней мере попытаюсь. Но мне и пытаться не придется – я кое-что в мореходном деле понимаю: никогда не слышал, чтобы кто-нибудь от морской болезни помер. Тебе, может, и хотелось бы умереть, но едва окажешься на суше, как все снова будет в полном порядке.
– Надеюсь, – уныло ответил Рао.
Когда Керин вернулся в свою каюту и уже готовился лечь спать, явилась Белинка и принялась сплетничать:
– Вир этой ведьмы намекает, что его хозяйка что-то хитрое насчет тебя задумала... а яснее сказать не хочет.
– Что именно? Мне не нравится, когда против меня что-то тайное замышляют.
– Он не говорит, но, боюсь, она тебе не добра желает.
– А ты не могла бы у него выведать?
– Может, и могла бы... Я ему не на шутку нравлюсь.
– А как он выглядит? Я его не видел.
– Он предпочитает оставаться невидимым, но может воплощаться в тело, похожее на мое – только мужское.