Это было не очень хорошо, но Рек был молодцом, у меня не было повода ему не доверять, ведь сам я начинал, когда был ещё моложе.
Сейчас мне было двадцать девять. Я пришел в бизнес четырнадцать лет назад. Меня ещё подростком купили из работного дома после трагической гибели прошлого судна и экипажа. «Северное сияние», всегда было не богатым, и меня старик Койвин выбрал по двум причинам: я очень любил небо и стоил гроши − Центр хотел за меня чуть больше компенсации расходов на моё содержание до пятнадцати лет, а в работных домах шестой ступени почти не содержат: я до сих пор помню, как Койвин накормил меня досыта − это было вообще первое чувство насыщения в моей жизни которое я помнил, и после него долго и сильно болел живот (Река я поэтому сразу досыта не кормил).
Центр предупредил Койвина, что я − оборотень, который на тот момент выбирал свою преимущественную ипостась, и если я вдруг решил бы остаться механическим зверем, который лишь в определённые фазы Луны сможет принимать облик механоида, то это − личное невезение Койвина, и Центр снимает с себя ответственность за это. Старик, на моё счастье, решил рискнуть.
Он взял меня, озлобленного на мир паренька и уже почти убеждённого лиса, с собой на аэросалон в Холодных Танцах, где собирался приобрести подержанный дирижабль. В целях экономии на железнодорожных билетах, я всю дорогу сидел в багажной сумке. Потом я выбрался, и увидел приготовленные к продаже воздушные суда.
Аэросалон в Холодных Танцах − это такая захудалая провинциальная ярмарка, где за сдельную плату сбывают раз в несколько лет полуживые дирижабли и планеры, но мне было всё равно − я увидел свой заветный билетик в небо, и схватился за него со всей силы, что у меня была, а парень я крепкий. Именно тогда с моей преимущественной ипостасью всё стало решено.
Продавец, с которым Койвин заключил сделку, был раньше лётчиком, весьма охотливым на советы. Он рассказал мне самые основные правила управления, и один раз даже показал на примере. У меня тогда страха не было, Койвин действительно думал, что управлять дирижаблем − просто. В общем, назад мы приплыли по воздуху − я правил сам, при этом буквально раздуваясь от чувства собственной важности и восторга.
По воле Сотворителя, тогда мы не разбились, хотя оглядываясь назад сегодня − я искренне не понимаю почему. Потом у меня было много тренировок, много ремонтов. Я так боялся упустить свой шанс, что дешевый (как и всё, приобретаемое «Северным сиянием») плавучий эллинг стал моим, вторым после дирижабля, домом. Другого жилья на земле я не снял до сих пор.