Паломник подошел уже так близко, что его можно было бы окликнуть, но послушник остался за каменным холмиком. Чресла паломника действительно были препоясаны куском грязной мешковины – его единственным предметом одежды, если не считать шляпы и сандалий. Старик упрямо шел вперед, опираясь на тяжелый посох, чтобы не нагружать искалеченную ногу. У него была ритмичная походка человека, за спиной у которого долгий путь и которому еще немало предстоит идти. Однако у развалин он остановился, чтобы осмотреться.
Фрэнсис прижался к земле.
Среди каменных курганов – останков древних зданий – тени не было, однако опытный путешественник мог с помощью больших камней обеспечить прохладу отдельным частям своего тела. Брат Фрэнсис с одобрением отметил, что паломник, быстро найдя камень подходящих размеров, не стал поспешно за него хвататься, но, встав на безопасном расстоянии, принялся раскачивать его, используя посох в качестве рычага, а другой камень поменьше – в качестве точки опоры. Из-под большого камня, как и следовало ожидать, выползло некое существо. Путешественник хладнокровно убил змею посохом и отбросил еще извивающийся труп в сторону. Разобравшись с обитателем расселины, паломник перевернул камень. Затем, приподняв край набедренной повязки, опустил свои сморщенные ягодицы на относительно прохладную поверхность камня, сбросил с себя сандалии и прижал подошвы ног к песку ямки. Освежившись таким образом, он пошевелил пальцами ног, улыбнулся беззубым ртом и стал напевать себе под нос какую-то песню на неизвестном послушнику языке. Брат Фрэнсис, устав пригибаться к земле, беспокойно заерзал.
Напевая, паломник развернул тряпицу, в которую были завернуты сухарь и кусок сыра. Потом встал и гнусаво проблеял: «Благословен будет Адонай Элохим, Царь вселенной, волей которого хлеб возникает из земли». Сказав эти слова, он снова сел и принялся за еду.
Воистину, путник прибыл издалека, подумал брат Фрэнсис. Послушник не знал ни одного соседнего государства, в котором правил бы монарх со столь странным именем и столь странными притязаниями. Брат Фрэнсис предположил, что старик совершает искупительное паломничество – возможно, к раке, находящейся в аббатстве, хотя рака официально еще не стала таковой, поскольку ее «святой» еще не стал святым. Другой причины, по которой старый путник оказался на дороге, ведущей в никуда, Фрэнсис придумать не мог.