— Я люблю тебя.
Они какое-то время лежали неподвижно. Потом, Марина вывернулась из-под него.
— Уф, гора мышц. Какой ты тяжелый, — ее глаза все ещё были полузакрыты от неги.
Макс поднялся, натянул свои штаны. С лёгкой улыбкой глядел сверху вниз на растрепанную страстью девушку. Она собрала с пола свою одежду.
— Покажи, где у тебя ванная.
Макс протянул руку Марине, помогая ей встать с дивана. Обернулся на так и не использованную кровать, усыпанную лепестками роз, купленных в палатке на соседней улице.
— Прямо по коридору. Да сними ты свои шмотки, на вот, надень… — парень стянул с крючка синий халат, оставленный хозяевами квартиры. — Мы ещё не кончили.
Она усмехнулась.
— Я-то точно не кончила. Ты слишком быстр для меня.
— Ничего, в следующие разы я не буду торопиться.
— Разы? — она кокетливо облизнула губки, отчего Макс почувствовал, что вновь приходит в боевую готовность.
Девушка скрылась за дверью ванной. Макс сидел, невольно прислушиваясь к звукам, доносившимся оттуда. Всего-то прошло два месяца, как они расстались, а его уже клинит как сексуального маньяка. А ведь впереди ещё целых два года. Маринка обещала ждать его из армии, но он прекрасно знал из рассказов приятелей, что девушки редко когда дожидаются.
Утром проснулась от того, что «солнечный зайчик» скользнул по моему лицу. Я поморщилась и открыла глаза. Из приоткрытого окна доносилось щебетание птиц, а свежий аромат сосновых деревьев щекотал ноздри. Потянувшись, я уже приготовилась встать, когда дверь открылась и вошла бабушка. Я с изумлением воззрилась на неё. В руках она держала охотничье ружьё, а вместо привычного платья на ней были старые штаны и ветровка.
— Доброе утро, внученька.
—Доброе, — пробормотала я. — Что случилось?
— Мы идём на охоту.
— Мы?!
Обычно мы с бабой Шурой ходили по грибы, по ягоды, но на охоту… С бабушкой?!
Тем временем она отставила ружьё к стене, предварительно проверив предохранитель. Пересекла комнату и села на край моей кровати.
— Улечка, я ведь воевала на фронте.
— Ты? Правда?! Ты никогда не говорила об этом.
— Девчонкой была. Чуть постарше тебя.
— Но такого не может быть… Сколько же тебе лет, бабуль?
Она загадочно улыбнулась.
— Это неважно. Много. Но об этом знаю только я.
Я вглядывалась в бабушкино лицо, конечно, с морщинами, но не глубокими. Кожа ее была гладкой, с румянцем. И глаза горели молодецким блеском. Мне не верилось. Бабушка, словно прочитав мои мысли, взяла меня за руку.