– Кто это? – послышался низкий глубокий голос с сильным французским акцентом.
– Женщина, – буркнул Бернар.
– Это я и сам вижу. Зачем вы мне ее принесли?
– В счет оплаты долга.
– Даже если бы я и согласился взять ее вместо денег, она не стоит и половины той суммы, какую вы мне задолжали, – холодно проговорил незнакомец.
В ответ на это равнодушно высказанное оскорбление Эвери стиснула зубы и решила, что уже достаточно притворялась бездыханной. Она убрала с лица спутанные волосы да так и ахнула. Стоявший рядом с Бернаром мужчина, хмуро смотревший на нее, показался ей огромным и, как она догадывалась, вовсе не потому, что она смотрела на него снизу вверх. Башмаки из мягкой замши. Стройность длинных ног подчеркивали коричневые шерстяные лосины. Расстегнутая рубашка из белого льна открывала взору широкую гладкую грудь и плоский живот. Кожа незнакомца оказалась такой же смуглой, как и у большинства французов, которых ей уже доводилось видеть. Эвери подумала, что даже сама она показалась бы рядом с этим человеком светлокожей. Загорелое худощавое лицо незнакомца было непроницаемо. С густыми иссиня-черными волосами, ниспадавшими мягкими волнами до плеч, он казался почти красивым: твердый, решительный подбородок, высокие скулы, длинный прямой нос, четко очерченные губы, сейчас плотно сжатые. Но больше всего Эвери понравились его глаза с необыкновенно густыми длинными ресницами под темными изогнутыми бровями. Таких черных, как уголь, глаз она еще никогда не видела. Увы, в них не было даже намека на сострадание или желание помочь. И Эвери решила не скрывать своих чувств. Она с ненавистью уставилась незнакомцу в лицо, и тот удивленно приподнял брови.
– Я слышал, вы с вашими людьми скоро от нас уедете, сэр Камерон, – проговорил Бернар.
– Через два дня.
– В таком случае, боюсь, я не смогу собрать ту сумму, которую вам должен.
– Тогда не нужно было проигрывать. Лицо Бернара побагровело.
– Я совершил промах. Но вы можете использовать эту женщину по своему усмотрению – потребовать за нее выкуп или продать.
– Вы схватили ее, когда атаковали войска Люсетта?
– Да, прямо у ворот.
– Она наверняка простая крестьянка, и никакого выкупа за нее не дадут.
– Я думаю, вы ошибаетесь, сэр Камерон. Только взгляните на ее платье. Ни одна крестьянка не может себе такого позволить.