Старик прочистил горло и повозил своими карточками.
– Тебя, небось, отпустят, – сказали черные очки. – А со мной побазарят чутка, типа, на понт, хоть у меня того рахиса и в помине нет. Но небось докажут, что есть. Сами небось купят кулек, сунут втихаря мне в карман. «Вулвырт» небось меня на пожизни засадить хотит.
Негр, казалось, уже смирился со своей судьбой и выдул новую тучу синего дыма, которая обволокла и его, и старика, и картонки. Потом задумчиво произнес:
– А интересно, кто все-тки орехи стырил. Наверно, сама охрена и стырила.
Полицейский призвал старика к столу в центре комнаты; за столом сидел сержант. Патрульный стоял рядом.
– Ваше имя? – спросил сержант старика.
– Клод Робишо, – ответил тот и выложил все свои карточки на стол перед сержантом.
Сержант их осмотрел и произнес:
– Тут вот патрульный Манкузо утверждает, что вы оказывали при аресте сопротивление и называли его комунясом.
– Я не хотел, – печально ответил старик, заметив, как непочтительно сержант обращается с карточками.
– Манкузо утверждает, что вы утверждаете, что все полицейские – комунясы.
– Ууу-иии, – протянул негр с другого конца комнаты.
– Джоунз, заткнись, будь добр? – крикнул ему сержант.
– Ладна, – ответил Джоунз.
– Я с тобой потом разберусь.
– А чё, я ж никого камунясом не обзывал, – вскинулся Джоунз. – Меня ж эта охрена в «Вулвырте» подставила. А я рахис ваще не люблю.
– Закрой пасть.
– Ладна, – бодро отозвался Джоунз и испустил грозовую тучу дыма.
– Я вообще ничего не имел в виду, – объяснял мистер Робишо сержанту. – Я просто переволновался. Я увлекся. Этот полицейский хотел арессовать несчастного мальчонку, пока тот возле «Хоумза» маму ждал.
– Что? – Сержант развернулся к тщедушному блюстителю закона. – Ты что хотел сделать?
– Да никакой он не мальчонка, – ответил Манкузо. – Здоровенный жирный мужик, к тому же одет потешно. Выглядел подозрительной личностью. Я пытался осуществить обычную проверку документов, а он начал оказывать сопротивление. Сказать по правде, он был похож на взрослого извращенца.
– На извращенца, значит, а? – алчно переспросил сержант.
– Да, – воспрянул духом Манкузо. – На большого взрослого извращенца.
– Насколько большого?
– На самого большого в моей жизни, – сказал Манкузо, разводя руками так, будто хвастался уловом. Глаза сержанта засияли. – Я заподозрил неладное, когда заметил на нем зеленую охотничью шапочку.