Хлоп! Хлоп! Хлоп! Выстрелы напоминали
хлопки в ладоши, но Николай, к своему изумлению и восторгу, увидел,
как охраняющие их поляки один за другим падают на пол, обливаясь
кровью. В голове за несколько мгновений, равных двум-трем ударам
сердца, пролетели мысли о спасении, ниспосланном на его горячие
молитвы. В соседнем окне появился второй такой же человек, с
необычным ружьем в руках. Один из поляков, прятавшийся за тетушкой
Марией, выхватил пистолет и выстрелил в появившегося пятнистого
рыцаря. Тот, получив пулю в грудь, отлетел обратно и повис на
веревке, застонал, но не перестал двигаться и стал пробовать снова
вернуться в комнату.
Хлоп! И поляк упал на пол, получив
последнюю пулю от первого «рыцаря», который тут же закричал:
– Все на пол! Быстро под стол!
Но самое интересное было в том, что
батюшка не удивился, и во все горло гаркнул на своих детей:
– Под стол!
Дети, перепуганные стрельбой и
криками, быстро спрятались под столом. Над головой снова раздались
выстрелы и пара взрывов, когда кто-то схватил Николая за ногу и
вытянул из-под стола. Он сначала попробовал вырваться и укусить
обидчика, но это оказался обычный матрос, с пистолетом за поясом, с
серьгой в ухе. Он мозолистыми руками подхватил внука императора,
прижал его к груди, окатив запахом лука и дешевого табака, и, не
раздумывая, выпрыгнул в окно.
Там они упали на натянутую парусину,
раз подпрыгнули, и тут же их стащили на землю, и Николая уже
подхватил другой человек, но тоже матрос; снова прижав к груди и
прикрывая своим телом, бегом бросился прочь от опасного дома, где
вовсю слышалась стрельба и взрывы.
Уже потом, когда все это закончилось
и заговорщики были уничтожены, а отец лично на руках из дворца
вынес беременную супругу, их всех осмотрели лучшие врачи и девушка,
которую все уважительно называли – госпожа санинструктор Станкевич,
он наконец-то увидел легендарного капитана Осташева с солдатами
специального отряда, освобождавшего заложников. Он стоял в стороне
от бегающих и создающих видимость служебного рвения придворных и
беседовал с дедом – императором, отцом и генералом Дубельтом. Они
все были такими же, как и в первый раз, когда Николай увидел тогда
в окне главного из них, идущего на штурм, – пятнистая форма, шлемы,
необычная амуниция и оружие, высокие ботинки, лица, измазанные
зеленой краской в тон к форме – и выглядели не просто грозно, они
выглядели несокрушимо и на фоне гвардейских мундиров, к которым
Николай привык с детства, эти люди в своих пятнистых нарядах
напоминали леопардов, охотящихся среди павлинов.