Нет-нет, я не хотела. Так получилось.
Да только слушать бы она мои оправдания сейчас не
стала. Ей глубоко плевать на все и всех.
Ну кроме разве той симпатичной девушки Регины, которую
она очень сильно ценит и мечтает увидеть в качестве своей невестки.
- Не стой столбом, - надвигается на меня, от чего
пячусь назад, больно врезавшись поясницей об ручку двери. - Пошла вон отсюда.
Один твой вид вызывает тош…
- Мама!
Грозный голос Ильяса заставляет Айгуль Давыдовну
отойти от меня, все еще пронзая злобным взглядом.
Будь ее воля, она бы скинула меня вниз, не заботясь о
возможном внуке в моем животе.
Я помню ее слова, что легко можно избавиться от
ребенка. Ведь он не их национальности. Растить приблудного внука она не
собирается.
Так обидно, что еще существуют те, кто выступают за
чистоту крови в семье.
- Ты в порядке?
Теперь передо мной Ильяс стоит. Молча смотрит мне в
лицо, явно подмечая сменяющиеся на нем эмоции.
- Все… хорошо.
Мамы его уже нет рядом. Но от этого легче не
становится.
Присутствие Ильяса вызывает странные, непонятные мне
чувства.
Мы впервые после возвращения из больницы находится так
близко друг к другу. Впервые у нас завязывается хоть какой-то диалог.
Все эти дни мужчина старательно обходил меня стороной.
Лишь изредка интересовался моим самочувствием.
И как бы мне была ни приятная его небольшая забота, я
понимала, что ему важнее, что бы я смогла выносить его наследника и родить без
проблем.
Инкубатор никогда не вызывал в «заказчиках»
положительных чувств. Всех заботило лишь благополучие ребенка.
- Тогда начинай готовиться к вечеру, - бросает
небрежно, словно про погоду говорит.
Вскидываю взгляд на его лицо. Непроницаемая маска.
Никаких эмоций. Холодный и отстраненный мужчина.
- Зачем?
Мнусь на месте. Не двигаюсь, хотя поясница адски
побаливает.
- Нас ждут на благотворительном вечере.
Похоже, ему совершенно не нравится перспектива -
поехать туда именно со мной. Вон как морщится, рассматривая меня с ног до
головы.
Ком в горле застревает, хочется зарыдать в голос. Все
внутри толстой коркой льда покрывается от такого безразличия и вынужденного,
точнее вымученного мероприятия.
София, уж лучше с Ильясом в люди выйти, чем терпеть
его мамашу, что запрещает по дому передвигаться. Даже ради утоления голода.