Могли бы что-то раскопать орденцы, но им теперь в этих краях
появляться не с руки, а телепорт в подземелье храма запечатан и
охраняется воинами городской управы. Кстати о храме, Митрид
Каминский был доставлен сегодня в город воинами герцога и с ним на
повозке привезли нечто квадратное, тяжелое и накрытое мешковиной.
Груз выгружали на заднем дворе храма и немногие увидели, что это
новый алтарь, зато разглядел один из вездесущих бывших
беспризорников, прикормленный и подобранный седым. Кинтар слов на
ветер не бросал и начал претворять в жизнь, мои идеи. Мне же теперь
волей неволей надо впрягаться в этот план и выполнить то, что
обещал, а именно поработать с новым алтарем. Выслушав такие новости
и учитывая, что у соседа горе, о котором я, конечно же, еще ничего
вроде как не знаю, выехал в Сверд. Со мной поехал Богдан и десяток
его воинов. Учитывая последние события, расслабляться не стоит и
как советовал один гниловатый барон – почаще оглядывайся и мы еще
увидимся. Увидеться так как он хотел, у него не получилось, а я,
если и буду иметь с ним какие либо дела, то желательно на открытом
пространстве и в сопровождении равнозначных сил. Переместившись к
истоку, что в часе езды от Сверда, быстро добрались в город. Первым
делом навестил нового барона. Выразив свои неискренние
соболезнования, заверил его в своей всемерной поддержке и пообещал
в случае проблем с орденом, помочь военными силами. Сосед рассеянно
поблагодарил и на этом мы разошлись. У него были дела с
организацией похорон, а мне надо было спешить в храм, пока туда не
повезли тела Долгара и его воинов.
Вокруг стен отремонтированного храма еще не убрали строительные
леса, но само здание уже практически отремонтировали. Только вместо
цветного стеклянного витража, над входом, было вставлено обычное
стекло, а так храм выглядел почти как раньше. Воины остались у
лошадей, а Духовлад и я поднялись по ступеням. Дверь была заперта,
но как только мы поднялись, замок щелкнул и навстречу нам вышел
Митрид Каминский. С нашей последней встречи он изменился. Я
запомнил его худым и растрепанным монахом, бьющимся в истерике, а
еще в голове были его последние воспоминания о случившемся в храме,
но об этом ему знать необязательно. Сейчас же передо мной был
другой человек, нет, он не изменился внешне. Все такой же
худощавый, темноволосый и бледный человек, облаченный в рясу с
золотой трехлучевой звездой на груди. Изменилось само поведение
этого человека, взгляд карих глаз, взирал на мир с уверенностью и
сила что излучал этот монах была подобна силе богини, но все же она
отличалась. Не Трое и не Великая Мать стояли за этой силой, а
кто-то третий, не менее сильный. Кто же за тобой стоит, подумал я,
вглядываясь в монаха. Однако не только я разглядывал его, но и он в
свою очередь внимательно рассматривал меня, кивнув каким-то своим
мыслям, монах открыл дверь шире и посторонившись, сказал: