Начал он с того, что барон и его воины противостояли злу и ереси
в рядах церкви и доблестно защищали мир и покой жителей Сверда.
Еретики рядились в воинов господних, но несли в себе зерна скверны
и потому благочестивый барон вступил с ними в неравный бой. Скверна
будет искоренена и виновные наказаны. Бог все видит и не даст злу
остаться безнаказанным. Причем Бог прозвучал в единственном числе,
но люди в храме не придали этому значения. Вся словесная шелуха
была очень логично выстроена и собравшиеся в храме люди как
завороженные слушали речь священника. Хотя там проскочило очень
много из того, что можно было бы охарактеризовать как прямую и
неприкрытую ересь и уход от канонических догм, но никто из
присутствующих не возразил.
Когда же Митрид вспомнил случай с возникшим на площади демоном,
я невольно заерзал и подумал, что надо бы покинуть сие мероприятие,
но было уже поздно. Прозвучали слова о том, что Великая Мать есть
никто иная как святой дух, стоящий по правую руку от господа (вновь
в единственном числе) и посланники ее, воины господа, искоренители
скверны и зла. Священник показывает на меня и напоминает всем
присутствующим о том, как моя скромная персона убила на площади
демона и тем самым спасла город от истребления. Чего-чего, а
всеобщего внимания мне никак не хотелось, тем более на похоронах
тех, кого я убил. Не всех своими руками, но сути это не меняло, эти
смерти на мне. Что поразительно, собравшиеся в храме люди понимали,
что в словах священника есть что-то неправильное, но слушали его
очень внимательно и никто не перебивал. Алтарный камень с ликом
словно бы пульсировал силой в ритм с речами священника, и эта
пульсация действовала на собравшихся успокоительно. Речь
закончилась и люди продолжили похороны, священник возглавил
процессию к месту захоронения, вынесли гробы с телами, народ, что
благородные, что не очень, с каким-то спокойствием и без толкотни
начал покидать храм. Не испытывая больше судьбу, я запрыгнул на
коня и вместе со своими людьми покинул город.
- Не боишься такую силу давать в руки церковникам? Пусть это уже
и не совсем последователи Трех, но все же? – спросил Богдан на
русском, оглянувшись на скрывающуюся за поворотом церковь и толпу,
направляющуюся к погосту.
- Не боюсь, к тому же не я ее дал, а хозяйка этого мира. Как
одарила, так и заберет, если надо будет. Ты лучше скажи – ты речи
его слушал? Что скажешь на это?