И со
значением посмотрел на меня. Почудилось, будто его рука сдвинулась
чуть ближе к моей, поэтому я быстро схватила чашку с чаем и
поднесла ее к губам.
—
Любопытные умозаключения, — пробормотала я.
Вероятно,
он ждал другого — может слова участия, а может и ответной исповеди.
Делиться с Драголичем личным? Нет уж. Пусть и этот конкретный
представитель семейства мне ничего плохого не сделал. Важное
уточнение — пока что.
Он
поднялся, кивнул и произнес:
— Спасибо
за приятную компанию и что вообще позволили к вам
присоединиться.
Мне
показалось, будто выглядел он несколько смущенным. Возможно, уже
пожалел о чрезмерной откровенности.
И тут он
внезапно наклонился, схватил мою освободившуюся ладонь — я
отставила чай, опрометчиво посчитав, что больше ничего моим
конечностям не угрожает.
Мягкий,
практически невесомый поцелуй, и рука вновь свободна. А Дориэн
покидает вагон-ресторан.
Одновременно похолодело в груди, а вот от места,
которого коснулись губы Драголича, по телу разбежались тепло и
мурашки. Как такое могло быть одномоментно, я не понимала. И что
это вообще было? Если целью Драголича было обескуражить меня, то он
своего добился.
Уже
остывший чай все же разогнал холод, мурашки разбежались, сгинули в
ту секунду, когда растворилось недоумение.
В купе я
вернулась в крайне задумчивом состоянии. Оба попутчика окинули меня
обеспокоенными взглядами.
— Неужели
приведение повстречали? Надеюсь, оно не отобрало ваш ужин, —
участливо поинтересовался Падуану.
— Ха-ха, —
сухо отозвалась я. И села рядом с Ионитом. Тот тут же отодвинулся,
сгребая свои драгоценные блокноты. — Знаете поговорку про то, что
ужин нужно отдать врагу?
Следователь
понятливо кивнул. Ионит прекратил шуршание, косясь на меня с
любопытством.
— Но вы же
не такая. Свой ужин точно никому не отдадите. Всего лишь разделили
его с семейством Драголичей.
Или он
следил, или увидел их ранее и сопоставил факты.
Падуану
словно прочитал мои мысли:
— Всего
лишь переживал, что вас долго нет, — невозмутимо пояснил он. —
Вероятно, ужин прошел не слишком удачно?
Я решила с
этими подробностями все же повременить. В конце концов меня так и
не посвятили в столичные планы. А ведь обещали, что в пути обо всем
расскажут.
После
напоминания Падуану тяжело вздохнул, явно наиграно, Шербан
отвернулся, уткнувшись в один из блокнотов, а я сложила руки на
груди и приготовилась внимательно слушать.