– Отлично, – обрадовался бывший
наставник. – У меня тут скопилась куча отчетов практикантов. Их
кураторам некогда ковыряться в бумажках, а вам будет полезно.
– Но я же... как же... – растерялась
я.
– Заодно может вспомните, о чем там
был ваш диплом и какую квалификационную работу вы хотели брать.
– Думаете, мне разрешат их сдать?
– Поживем – увидим, – обтекаемо
ответил он.
Значит, предпосылки к этому есть…
Мы договорились об условиях
подработки, и на ватных ногах я побрела к одному их кураторов
практикантов.
Нежданная радость. И так приятно, что
вот они те люди, которые протягивают мне руку помощи, хотя я не
ждала и не просила. Я даже чуть слезу не пустила, но удержалась и
придала себе максимально серьезный вид. Я не просто мимопроходящая,
а внештатный сотрудник. Почти. Официально меня на работу пока ни в
каком виде взять не могли. Это же не имперская служба расследований
и особо важные следователи. Кем и как я буду числиться, так и не
поняла, но мэтр заверил, что это уже не моя забота.
Перед дверью в кабинет, куда
направлялась, я застыла.
И тут успел Падуану! Заранее
договорился с мэтром Матеем. Вот откуда растут ноги этих рук
помощи! И при полезном деле буду, и меньше времени праздно шататься
и попадаться на глаза Драголичей. Так выходит?
Я не знала – то ли злиться, то ли
радоваться такой предусмотрительности.
Мне выдали кучу папок с отчетами и
пожелали удачи, не скрывая облегчения, что ковыряться в писанине
студентов придется кому-то другому.
Я сухо
поблагодарила и пошла на выход. И хоть мне и было несколько
неудобно – руки оттягивали папки, я всё-таки достала из кармана
пропуск и помахала им перед носом дежурного, не скрывая злорадства.
Конечно, не стоило ссориться с ним, но удержаться не смогла. За это
он чуть не стукнул меня турникетом по заду. М-да, достойный
соперник.
Обратный
путь от корпуса к выходу с территории больничного комплекса
показался уж очень длинным. Кипа бумаг оттягивала руки, юбка
почему-то постоянно цеплялась за ветки кустов у края дорожки. От
натуги я вспотела, из-под шапки выбилась прядь, постоянно норовя
попасть в глаз. В очередной раз зацепившись за куст, я
остановилась, чтобы выдохнуть. Ох уж эта сирень. Вспомнилась
забавные история, связанная с нею. К запаху мертвецкой привыкнуть
невозможно. Можно лишь учиться абстрагироваться на время работы,
используя сугубо силу воли. Да, консервирующие артефакты помогали
сохранять трупы, но на время вскрытия и работы с их содержимые
артефакты отключались, и разложение быстренько брало свое, что не
успело сделать ранее. Моя сокурсница, когда мы первый раз пришли
сюда на практику, додумалась облить свою марлевую маску духами с
запахом сирени. Первое время это действительно помогало,
одногруппники даже придумали ей прозвище – Цветочек. Потом Цветочек
свыклась с местными ароматами, духи уже не по назначению, да и
вообще, не использовала, но прозвище закрепилось. А вскоре пришла
весна, и вдоль аллейки зацвела сирень. В общем, Цветочек своим
обедом удобрила тут не один куст. История эта быстренько разошлась
среди студентов, и больше уже никто не рисковал экспериментировать
с маскировкой запахов. А Цветочек ещё долго не выносила запах
сирени – тошнило мигом.