Пока я
мысленно костерила себя, в наш разговор вмешался Шербан.
— Мирелла,
вы можете пойти в спа… комнату, что позади вас. Или выйти в
коридор, повернуть либо налево — там комната, занимаемая мной. Или
повернуть направо — там кухня, что вы и так знаете. Но в коридоре
вы встретитесь с человеком, которого мы пригласили. А что-то мне
подсказывает, что вы не хотели бы столкнуться с ним.
— Почему? —
удивилась я.
— Подумаете
об этом там. — Не выдержал Падуану и не грубо, но втолкнул меня в
свою спальню.
А я
вспомнила, кого же ждали следователь с помощником.
Чем дальше,
тем сильнее я уверялась — Ионит весьма умный малый.
Мне
действительно лучше было бы не появляться в коридоре, так как к
следователю пришел Рэду.
В этот раз
от соблазна удержаться я не смогла. Тихонько вернулась к двери и
прислушалась. Хотя не этого ли добивался Падуану?.. Я отчетливо
слышала каждое слово, произносимое в той комнате. И услышанное
оказалось весьма противоречивым.
— Господин
Рэду Мурешан, как давно вы проживаете в Брышеве? — спросил
Падуану.
Голос
следователя был бесстрастен, будто и не он пару минут назад
насмешливо меня поддевал.
— Чуть
больше двух лет. — Рэду отвечал спокойно.
— По какой
причине переехали сюда?
— Дом здесь
мне достался в наследство от дяди — у него больше не было
родственников.
— У вас
есть также квартира в Сэлаже, — произнес следователь.
—
Есть.
— И тем не
менее вы живете в этом захолустье. — Последнее слово Падуану
особенно выделил.
Я про себя
фыркнула.
— Здесь
спокойнее, чем в столице. Хотя в последнее время некоторые события
и всполошили сонный Брышев.
— И все же?
— настаивал следователь.
— Я захотел
покоя, — подчеркнул ещё раз Рэду. — А где его, как не здесь
искать?
— Ну
разумеется, — хмыкнул Падуану. — Скажите, господин Мурешан, а Искра
ушла от вас безвозвратно и целиком?
Я зажала
рот рукой, чтобы мой возглас никто не услышал.
—
Да.
— Это
произошло, когда вас ранило?
—
Да.
— Вы прошли
лечение в военном госпитале, а после выписки вам пришлось покинуть
службу. И практически сразу же вы приехали сюда. Все
так?
—
Так.
Выходило,
что не только из-за хромоты можно было жалеть Рэду. Впрочем,
жалости у меня к нему и не было. Вот восхищения с лихвой. Ни
ранение, ни, как выяснилось, погасшая Искра, его не сломили. Но все
же именно хромота переносилась им особо болезненно. А об остальном
я даже не догадывалась...