— У нас
просто не сложились отношения. Обычное дело среди одногруппников. —
Я немного совладала с эмоциями, поэтому ответила
спокойно.
А если буду
чаще видеть кого-то из этой семейки, то научусь не скрипеть зубами
при встрече. Ха-ха.
— Что-то
мне подсказывает, что дело не совсем обычное, — не отцеплялся
Падуану. — Позвольте, угадаю. Дела сердечные?
И улыбнулся
так снисходительно, надменно. Уверен, как всегда, что сделал
правильный вывод. Хотя отчасти он и был прав, но только не в том
смысле, в каком думал.
— Я уже
упоминала, что мы с Тобиаром слишком похожи внешне. И поэтому нас
слишком часто сравнивали. А ведь внутренние различия, разные
характеры, взгляды на жизнь… Слишком мы отличаемся, чтобы прийти к
компромиссу. Хотя я и пыталась.
— Но ведь
это не все.
Нет, этот
не успокоится, пока не вывернет душу наизнанку.
— В любом
случае это не имеет отношения к нашему, — я выделила слово, —
делу.
Следователь
приподнял бровь. Один незначительный жест и столько скепсиса в
нем.
Допрос
прервали неожиданно. К нашему столу приблизился мужчина, который
так и не снял верхней одежды.
Он кивнул
мне и обратился к Падуану.
— Господин
следователь.
А дальше
пришедший наклонился и что-то спешно рассказал Падуану. Говорил
мужчина негромко — я не смогла ничего расслышать,
Он выглядел
столь взволнованно, что нервозность передалась и мне. И это я еще
не знала, что же случилось.
Следователь
же выглядел абсолютно спокойным. Он дослушал сообщение и прищурил
глаза, будто уже прикидывал мысленно план действий.
— Идемте, —
бросил он мне.
Мне никто
ничего не объяснил, а спрашивать я и не стала. Отчего-то
подумалось, что ответ мне не понравится, если следователь соизволит
вообще что-то сообщить, пока не прибудем на место. Судя по улицам,
которые мы миновали стремительным шагом, торопились наша троица в
полицейский участок.
Падуану
вновь оставил меня за своей спиной, что не мешало мне
прислушиваться к разговору.
— Как
давно? — спросил следовать у начальника полицейского управления
Дымбовицы.
— Утром. —
Голос его звучал твердо — явно не боялся столь важную шишку, как
господин столичный следователь.
— Почему
мне сообщили только сейчас? — А вот в голосе Падуану проскользнули
стальные, звенящие нотки не гнева даже, ярости.
Мне
послышался вздох. Раздраженный, упаднический? Я хотела чуть
отодвинуться, чтобы можно было аккуратно выглянуть из-за спины
следователя и наконец-то увидеть здешнее начальство, но доска под
моей ногой предательски заскрипела.