— Развестись? — переспросил он. — Тереза, по-моему, это будет
слишком жестоко по отношению к тебе. Да, я женился на тебе по
необходимости. Но, в принципе, не испытываю к тебе никаких дурных
чувств. Ты красивая, молодая. Я не могу позволить, чтобы ты из
гордости или обиды на меня загубила свою жизнь.
О чем это он? Почему я должна загубить свою жизнь?
— Или ты всерьез намерена в восемнадцать лет уйти в монастырь? —
Петер покачал головой и одним залпом ополовинил свой бокал.
«Если только в мужской ночным сторожем», — едва не ответила я
ему известной шуткой, но в последний момент успела удержаться.
Теперь кое-что становится понятно. Стало быть, разводы в этом
мире все-таки существуют. Но после них бывших жен принято
отправлять куда подальше. Дабы глаза не мозолили. А если учесть,
что речь идет о монастыре — то и о налаживании личной жизни
бедняжкам приходится забыть навсегда.
Омерзительная ситуация!
— А разве это так необходимо? — ляпнула я, аж закипев от
внутреннего возмущения.
Петер как-то странно икнул и допил вино. В свою очередь поставил
бокал на стол и внимательно на меня посмотрел.
— Неужели нет альтернативы? — не унималась я, осознав, что
поздно отступать.
— Почему же? Есть, — подтвердил воистину загробным тоном Петер.
— Но на это я точно пойти не смогу. Это вообще бесчеловечно.
Так, это мне совсем не нравится. Какие еще традиции существуют в
столь «замечательном» мире? Сейчас еще окажется, что бывших жен тут
дозволено и убивать.
— Да, после болезни ты немного странная, но это не повод
заключать тебя в пансионат для умалишенных, — завершил Петер. — К
тому же Лия обещала, что вскоре все придет в норму.
Я с невольным облегчением перевела дыхание. Хрен редьки не
слаще, но это определенно лучше тех ужасов, что я успела себе
навоображать.
И все-таки очень печально понимать, что я угодила в настоящую
ловушку. Как-то невесело осознавать, что остаток жизни я буду
вынуждена провести рядом с нелюбящим меня мужчиной.
Наверняка к изменам тут относятся еще хуже, чем к разводам. Даже
интрижку не завести. Вдруг камнями до смерти забьют.
Эх, молодая, красивая, но без малейших перспектив обрести личное
счастье. Несправедливо!
Наверное, мое разочарование от сего факта слишком явственно
отразилось на лице, потому что Петер вдруг с сочувствием улыбнулся
мне и легонько погладил по плечу.