— О, вино! — Дуглас увидел открытую бутылку и плотоядно
облизнулся, проигнорировав замечание Петера. — Надеюсь, барон, вы
не будете против, если я промочу горло.
И тут же, не дожидаясь его ответа, налил себе полный бокал.
Петер вновь кисло скривился, даже не пытаясь скрыть неодобрения
от столь бесцеремонного поступка незваного гостя.
— Ну что вы, не стесняйтесь, — ядовито произнес он. — Чувствуйте
себя, как дома.
Дуглас одним махом опрокинул в себя бокал, тут же налил еще и
бухнулся на диван.
— Ноги гудят от прогулки, — пожаловался он, вытягивая запыленные
сапоги перед собой. — Но я был бы не я, если бы не навестил свою
дочурку.
— Поразительно, — негромко протянула я. — Я всего несколько
часов как пришла в себя. Воистину, любящее сердце родителя способно
на многое.
И многозначительно посмотрела на Петера.
Надеюсь, он поймет, что я хотела сказать на самом деле. Откуда
мой отец узнал, что со мной все в порядке? Да еще так быстро. Уж
нет ли в замке птички, которая поет ему обо всем происходящем
здесь?
Тонкая морщинка разломила переносицу Петера, доказывая, что он
тоже задался этим вопросом.
— О, ты права, Тереза, — ни капли не смутившись, рассмеялся
Дуглас. — Я как проснулся — сразу понял, что должен навестить тебя.
Как будто кто-то подсказал мне сверху, что моя любимая дочурка
очнулась и скучает по своему папочке.
От сюскающего тона Дугласа меня передернуло. Нет, сердцем
чувствую, этот мужчина — тот еще лжец и прохиндей. Любимых дочерей
не разыгрывают в карты.
Морщина на переносице Петера стала глубже. Он недовольно покачал
головой, но лишь вежливо произнес:
— Я осведомлюсь, как обстоят дела с обедом. Полагаю, вы,
господин Трей, желаете пообщаться с дочерью наедине.
— Петер, я же просил вас называть меня просто по имени, — тут же
отозвался Дуглас. — И вообще, почему бы нам не перейти на «ты»? Мы
ведь отныне близкие родственники.
Петер скрипнул зубами так отчетливо, что это услышала даже
я.
— Кстати, я с удовольствием присоединюсь к вам на обеде, —
продолжил Дуглас и нагло оскалился. — По-моему, семейные трапезы —
это замечательно! Мой дом опустел после ухода Терезы. Эх, кто бы
знал, как мне теперь грустно и печально одинокими вечерами. — И тут
же без паузы заявил: — Надеюсь, Петер, ты не против, если я почаще
буду навещать ее здесь. Мне нетяжело, да и ей веселее будет.