Он потер двумя пальцами
переносицу.
«Это конец, — понял он. — Статус
крови тут не поможет, если не сделает только хуже».
Он дорого дал бы за возможность
оказаться подальше от этого душного зала суда. Например, в школьной
библиотеке, где можно спрятаться за стопкой книг и готовиться к
выпускным экзаменам. Еще, по меньшей мере, двадцать вопросов по
родной словесности не разобраны даже в общих чертах. Это при том,
что через день после первого экзамена — второй, и уж на
политической истории засыпаться всегда было проще, чем сказать «моя
мать растратила государственную казну».
Терри стиснул челюсти.
«Зачем? — одними глазами спросил он,
стараясь поймать отсутствующий взгляд матери. — Тебе мало было
огромного пустого дома? Хотелось большего?»
Он подолгу смотрел на медную стрелку
часов, прилипшую к циферблату, и ждал, когда позволят встать и
уйти. Серый несколько раз наклонялся к нему и спрашивал, согласен
ли тот с дознавателем, замечал ли что-то странное в поведении
матери в последнее время и вообще.
— Что я должен был заметить? Как она
приносит из дворца чемоданы, набитые банковскими билетами? — не
выдержал Терри. Он с ужасом понял, что шипит гораздо громче, чем
рассчитывал. Судья неодобрительно нахмурил кустистые брови. Терри
показалось, что весь зал смотрит на него, как на идиота. И только
мать никак не отреагировала на его выходку. Ее гораздо больше
занимали сползающие стальные браслеты, чем родной сын.
Газетчик только головой покачал и
ничего не стал говорить. Должно быть, решил не усугублять ситуацию,
за что Терри был ему благодарен. Довольно и того, что
Риамен-младший постоянно ловил на себе колючие взгляды. А конвой за
спиной матери и вовсе глаз с него не спускал, будто именно он
представлял наибольшую опасность.
Терри достал из кармана носовой
платок и промокнул вспотевший лоб. От духоты кружилась голова и
подкатывала к горлу тошнота.
— ... могли запугивать? Думали вы?..
Может, кого-то подозревали?
Обрывки чужого шепота отказывались
собираться в связную фразу. Терри обернулся к неугомонному
газетчику. Тот снял серую шляпу и рассеянно крутил тулью,
разглаживая пальцами поля.
— Я не понимаю ее мотивов, а
спросить уже не позволят, — негромко посетовал Серый, обращаясь
скорее к своей шляпе, чем к соседу по скамье. Терри поерзал,
незаметно отодвигаясь от него. Газетчик почесал указательным
пальцем свой выдающийся горский нос.