Быстрая инспекция армейских припасов показала, что к войне мы не
были готовы от слова совсем: закупленное зерно, мука и фураж —
больше половины гниль; капуста, репа и другие овощи — туда же. Даже
пиво и молодое вино, которое покупалось для выдачи солдатам на
седьмой день или после сражений — и то, кислятина, брага или уксус.
И если средневековый, привычный к антисанитарии организм местного
жителя при нормальном питании еще был способен бороться с
болезнями, то когда человека начинали кормить откровенным мусором,
все становилось очень и очень плохо. Вот как в этот раз.
Я стал думать, что же я знаю об эпидемиологических нормах.
Насколько я помнил историю родного мира, впервые моровые поветрия
увязали с качеством воды в Лондоне: кто-то и «чумных докторов»,
которые были по сути своей могильщиками, или реальных медиков — не
помню — составил карту заражений районов и вычислил, что первыми
заболевали ближайшие к колодцам дома. Тогда и пришли к выводу, что
все дело в зараженных источниках.
Думаю, тут ситуация была примерно такая же. Во время штурма
город был серьезно разрушен, колодцы могли загрязнить, да и подвоза
свежей воды из-за города не хватало: все были заняты разбором
завалов.
Кипячение?
Нормальное питание?
Сортировка?
В голове стал зреть план. Я схватил Лу за руку и совсем
по-мальчишески сказал:
— Моя богиня, не желаете вспомнить былое и поработать
писарем?
И не дав Лу вставить и слова, я потащил ее в сторону своих
апартаментов — одну из малых боковых комнат которых приспособил под
кабинет, где по вечерам рылся в бумагах и отчетах. Раз уж богиня
меня надоумила, то ей тоже придется поработать пером. Тем более,
эту бумагу потом показывать королю, а за каракули, которые выходили
из-под моей руки, до сих пор было очень стыдно.
Богиня почти не сопротивлялась и наблюдала за моим возбужденным
состоянием с интересом. Меня же даже немного несло. Вот оно! Мое
маниакальное стремление в чистоте — опасным в этом мире выглядело
все, от выгребных ям до дверных ручек, кубков и столового серебра —
может наконец-то принести пользу. Конечно, я не врач-инфекционист,
но что-то же должен соображать! Тем более в мире, где помои до сих
пор выливались в выдолбленные по краю дороги канавы даже в
респектабельных районах столицы.
Первое, о чем пришлось подумать — кипячение. Причем кипячение
всего и вся: повязок, питьевой воды, посуды. Кипятком должно
обрабатываться все, что можно ошпарить, а инструмент, которым
ковырялись в ранах, вообще стоило бы прокаливать в жаровых шкафах,
но я не был уверен, что такое возможно быстро организовать. Так что
остановимся на кипячении.