– Номы передавали его из поколения в поколение. Сотни лет, – рассердилась Гримма. – Талисман – это очень важная вещь.
– Ну?
Гримма взглянула на Торрита. Старик облизнул губы.
– Он повелевает нам… – начал он, побледнев.
– Поднесите меня ближе к проводам электросети…
– Послушать вас, так без Талисмана… Эй, на что это вы там уставились? – осекся Масклин.
– …ближе к электросети.
Торрит остолбенело уставился на Талисман. Руки его тряслись.
На гладкой черной поверхности кубика мерцали разноцветные огоньки. Сотни огоньков. «Может быть, даже тысячи…» – подумал Масклин, ощутив некоторую гордость, что знает это слово.
– Кто это там говорит? – удивился он.
Торрит разжал руки. Талисман упал на пол. Светящиеся точки на его поверхности плясали, словно огни тысячи фар на ночном шоссе. Номов охватил ужас.
– Так Талисман и вправду разговаривает с тобой… – пробормотал Масклин. – Ничего себе!
Торрит в отчаянии заломил руки.
– Нет! Нет! Он… Он совсем не так говорит! Не так! Не вслух! Он так никогда раньше не делал!
– …ближе к электросети!
– Он просит электричества, – произнес Масклин.
– Нет-нет! Не хочу к нему прикасаться! – взвизгнул Торрит.
Масклина передернуло, но он взял себя в руки и древком копья подтолкнул Талисман к стене, по которой тянулись провода.
– А… а как он говорит? У него же нет рта! – недоумевала Гримма.
Кубик загудел. Цветные узоры на его поверхности сменяли друг друга с такой быстротой, что Масклин просто не мог за ними уследить. В основном в этих узорах преобладал красный цвет.
Торрит вдруг упал на колени.
– Талисман гневается, – простонал он. – Не надо было нам есть крыс, не надо было сюда приходить…
Масклин тоже опустился на колени, протянул руку и опасливо дотронулся до мерцающего кубика. На ощупь Талисман был такой же холодный, как всегда.
И опять его охватило странное чувство: казалось, в его голове ворочаются мысли, для которых нет правильных слов.
– Когда Талисман говорил с тобой раньше, – медленно начал он, – ты знал, как мы должны жить, и что такое праведность, и…
Лицо Торрита исказилось мукой.
– Нет. Не было этого ничего.
– Но ведь ты говорил…
– Так было когда-то, давным-давно. Очень давно. Когда старый Вузел передал мне Талисман, он сказал, что тот перестал разговаривать сотни лет назад…
– Что?! – воскликнула матушка Морки. – И все эти годы ты утверждал, будто Талисман сказал то, Талисман сказал се… Чего он только не говорил!