- Перестань, - закатывает глаза Егор, все это время насмешливо наблюдающий за нашим разговором, - Это просто шоколадка, из обычного магазина. Ничего в ней нет.
- Откуда мне знать? – огрызаюсь я.
- Зачем мне травить пацана, если он еще нужен?
Резко поднимаюсь на ноги и, полоснув по Егору уничтожающим взглядом, разворачиваюсь к горничной.
- Лена, возьми Тимура и свози его в зоопарк. Прямо сейчас, пожалуйста, - прошу я. Забираю у ребенка киндер-сюрприз и отдаю ей, - А это выброси.
- Х-хорошо, - запнувшись, отвечает девушка, бросая на Егора затравленный взгляд.
А я делаю вывод, что если Лена Егора и знает, то сама дико боится. А это уже о многом говорит. Я, как и прежде, не доверяю ей, но сейчас действительно Тиму лучше куда-нибудь подальше отсюда увезти. Неизвестно, что нужно опять цепному псу Клима здесь и что он выкинет. Не хочу, чтобы он вообще находился рядом с таким человеком, как он.
- В зоопалк?? – услышав заветное слово, едва ли не подпрыгивает Тим и смотрит на меня своими большими глазенками.
- Да. Но только пообещай, что будешь хорошо себя вести и слушаться тетю Лену.
- Да! Да! А ты поедешь?
- Потом. Потом мы с тобой сходим еще раз туда вдвоем, ладно?
- И папа? – спрашивает Тимур. И снова этот проникновенный детский взгляд, от которого сердце переворачивается.
- И папа, - выдыхаю тихо.
Лена уводит Тиму на улицу, и Егор, дождавшись, когда за ними закроется дверь, с показным осуждением качает головой.
- Ай-яй, как не стыдно врать ребенку про отца.
Сжимаю руки в кулаки, чтобы хоть как-то унять снова всколыхнувшееся внутри желание вцепиться ногтями в его лицо. Не знаю, действительно ли этот человек кого-то калечил или убивал, но Егор казался хладнокровным отморозком. Это сквозило в его чертах, повадках, даже интонации. Он вел себя вроде бы спокойно, но, когда он рядом, тело поневоле постоянно находится в напряжении. Словно подсознательно ты постоянно ожидаешь, что он внезапно нападет.
Эта безнаказанность, наглость, беспринципность делали из него идеальную машину для Клима. Безжалостную, не сострадающую, не чувствующую вины. Даже Лютый, хоть и был всегда подчеркнуто холоден и суров, никогда не казался таким… бездушным. И уж точно не стал бы никогда использовать ребенка для своих целей.
- Что тебе нужно? – спрашиваю сурово, когда Лена выходит с Тимуром на улицу.