- Не лги мне, - качает Костя головой с легкой усмешкой на губах и, развернувшись, направляется к двери.
- Лютый! – срываюсь следом, что есть сил цепляясь за его руку, - Костя, пожалуйста, послушай. Ты… ты не можешь вот так его забрать, ты слышишь? Он… он мое все, он… это самое дорогое, что у меня есть!
Лютый слушает мою тираду, вскинув бровь, словно смотрит давно надоевший спектакль.
- Я разрешу тебе с ним видеться, - сухо отвешивает он.
- Видеться? – возмущаюсь, - Я его мама!
- А я его отец. И что дальше? – иронизирует он.
- Я не отдам его! – огибаю Костю и захлопываю дверь прямо перед ним, - Только через мой труп, понял?!
Знаю, что Лютый терпеть не может, когда ему перечат, что он буквально сатанеет от этого. Но все это не игрушки, речь идет о моем сыне! Или он пришел сюда, думая, что я вот так просто отдам ему Тимура?
Мы стоим друг напротив друга, глаза в глаза. Я буквально кожей ощущаю исходящую от него ярость и бегущую по венам злость. Кажется, он сейчас просто наплюет на свои принципы, на то, что не применяет физическую силу к женщинам, возьмет и как следует встряхнет меня. Или приложит затылком об эту чертову дверь, как букашку, вставшую у него на пути.
Краем глаза замечаю, как он сжимает руки в кулаки, но отходить не собираюсь. Как бы страшно сейчас не было. Воздух застревает в легких, когда он заносит кулак прямо над моей головой. Я зажмуриваюсь ровно в тот момент, когда он летит прямо в меня. С оглушительным грохотом Лютый ударяет
- Как же я тебя ненавижу, мелкая, - рычит он хрипло прямо на ухо.
Чувствую, как его пальцы до боли жадно впиваются в талию и вжимают в себя крепче.
- Взаимно, - говорю тихо, цепляясь пальцами за его плечи.
Хочу разреветься, как маленькая девочка, но только крепче сжимаю челюсть. Я прекрасно помню все угрозы и Клима, и его преданного головореза, а если расплачусь, просто не смогу держать себя в руках.
В дверь робко стучат и я вздрагиваю от неожиданности.
- Софья Алексеевна! Это вас! – слышится с другой стороны голос Кати.
- Вон пошла, - рявкает Лютый.
- П-простите, сказали, что это срочно, - еще более жалостливым тоном выдавливает горничная.
- Дай мне открыть дверь, - прошу вполголоса, - Сейчас она уйдет, и мы договорим.
Костя медлит какое-то время, но потом все же убирает ладонь и отходит на шаг, позволяя распахнуть дверь.