Мельник подумал, что это дает дополнительные возможности: если бы он стал зарабатывать такие деньги, то Сашу можно было бы отправить на реабилитацию в лучший европейский центр. И, может быть, следя за тем, как меняется Мельник, она смогла бы измениться сама – понять, как нужна им, начать себя беречь.
Он долго думал, долго рассматривал официальный сайт программы, на котором были изображены одетые в черные балахоны колдуны с магическими шарами в руках, и наконец решился.
С заполнением заявки Мельник провозился больше часа – он тщательно выбирал слова, стараясь выглядеть убедительно. Едва он закончил, зазвонил телефон. Мельника вызывали в полицию.
– Хотел уточнить кое-что в ваших показаниях, – сказал капитан Медведев, когда Мельник занял место на расшатанном стуле возле его стола. – При каких обстоятельствах студент Бойко завел с вами разговор, в ходе которого признался в совершенном преступлении?
Мельник смотрел вниз, на обшарпанный пол кабинета, на свои руки, сцепленные в замок на коленях. Ему не нужно было читать мысли капитана, чтобы понять: Медведев считает Мельника виновным.
– Это было на следующий день после убийства. Мы столкнулись на трамвайной остановке, когда оба возвращались из университета после занятий.
– Ваш дом в другой стороне, разве нет?
– Разве я сказал, что ехал домой?
– Допустим, не домой. И что же, он просто так подошел и сказал: «Вячеслав Станиславович, я хочу вам что-то рассказать?»
– Примерно так. Дословно я не помню. Кажется, он начал мямлить что-то невнятное, и я не сразу понял, что у него ко мне серьезный разговор.
– Угу. Так. И что же, вы стали говорить прямо на остановке?
– Нет. Зачем? Там было много людей. Мы отошли в сторону. Знаете, там есть небольшая аллея со скамейками, она ведет к университету. Вот там мы и сели.
– Вас кто-нибудь видел? Вдвоем? Как вы сидели на этой скамейке?
– Нет, никто.
– Что же, никто из студентов после окончания занятий не шел от университета к остановке?
– Может быть, они шли по соседней дорожке. А может быть, все успели пройти. Я ведь вышел из корпуса не сразу после звонка.
Капитан хмыкнул, встал из-за стола, подошел к окну; помолчал, глядя за забранное решеткой стекло. В кабинете было душно и пыльно. Мельник видел, что тут недавно делали ремонт, но обилие бумаг и пренебрежение работающих здесь мужчин к чистоте быстро воссоздали привычную хмурую, серую, обстановку. В кабинете никто не курил, и все же могло показаться, что в воздухе висит готовый рассеяться сигаретный дымок.