Горгуль лохматый, я же в чужом мире,
придется мотать на ухо все, что она говорит, если собираюсь тут
окопаться. Будем считать, она мне услугу оказывает в несколько…
э-э-э, грубоватой форме. Я-то ведь с ней тоже особо не церемонился.
Один-один, ничья пока.
Ника вдруг замерла и резко
обернулась.
— Слу-у-ушай, совсем забыла спросить
твое имя. Как-то неправильно у нас с тобой знакомство началось.
Пить вместе уже пили, даже в ванной моей ты помылся, а имени твоего
не знаю. Непорядок.
— Да не вопрос. Василариэль Эрн
Лаолийский из Третьего дома Светлых воинов, идущих Зеленой
тропой.
Ника поперхнулась чаем, а я, пока она
откашливалась, налил себе еще выпить.
— Вот теперь я тебе верю. Ну и попал
ты!
— Теперь?! Я тут фениксом заливался,
а ты не прониклась правдивостью и ужасом моей ситуации? Черствая
женщина.
— Прости, но весь твой рассказ больше
походил на историю, содранную из популярной фэнтези-литературы.
Понимаешь, у нас тут все как бы намного прозаичнее и приземленнее,
что ли. На всей громадной планете живут только люди. Немного разные
на вид, говорящие на разных языках, с различной культурой, но
все-таки только люди.
— Да понял я. Печальная участь — мир,
населенный одними человечками, жуть. И я — везунчик, поцелованный
демиургом.
— Язва ты. А то, что твои предки тебя
на орке чуть не женили, вообще из разряда извращенной фантастики.
Что-то я подобных союзов в книжках не припоминаю. Во всяком случае,
тех, что печатают. Цензура, наверное, не пропускает. Жестко они с
тобой.
Я вздохнул. Жизнь — не книга, тут все
суровее. Да, за предков было обидно, так подло изгадить мои лучшие
годы.
— О, а напиши свое имя на бумажке. —
Ника выложила на стол бумагу и карандаш — вот зачем она так долго
рылась в ящике. — Боюсь, на слух не запомню.
— Темнота необученная, как можно не
запомнить такого простого имени?
— Сам такой, — огрызнулась нахалка, с
любопытством следя за появляющимися каракулями. — Ой, хватит,
фамилией ограничимся. Оставь титул или что это там у вас значит для
родного мира, нам и этого более чем достаточно.
Не стал спорить, увлекшись новыми
ощущениями. Пишешь вроде знакомые буквы, а все равно удивительно и
непривычно. Человечка схватила листок и покатала на языке мое имя,
словно пробуя его на вкус.
— Ва-си-ла-ри-эль, Васила-риэль,
Васи-лариэль. Будешь Васей, — не моргнув, закончила рыжая
бестия.