Если честно, мне просто хотелось
пить. Кушать мне не хотелось, но я чувствовал, что без еды не
запустить процесс восстановления моего организма. Я послушно, но с
большим трудом разлепил губы, тогда медсестра стала кормить меня с
ложечки как младенца. В какой-то момент бульон показался мне
божественным нектаром, лучше которого я в жизни ничего не пробовал.
На каком этапе я снова уснул – не помню!
Дальше процесс моего выздоровления
пошёл быстрее. Вначале Васька запрещал давать мне что-либо кроме
бульона. Затем постепенно стал разрешать другое питание. Когда в
маленькую комнату, которую с трудом можно было назвать палатой,
стали приходить гости, пахнущие то углём и дымом, то хлебом и
специями, то ещё чем-то, я уже мог немного слушать их и даже иногда
кивал или мотал головой. Говорить я начал через неделю, когда
достаточно для этого окреп.
Тем временем посетители приходили ко
мне с разными новостями. От них и от Олеси я узнавал о том, что
происходит в посёлке.
Во время осеннего боя в утреннем
лесу, из-за проклятой фигуры в плаще, которая лишила нас фактора
внезапности, почти полностью погибла полусотня, которой я
командовал. Необученные военным действиям две бригады шахтёров,
конюхи и возничие были практически уничтожены, прежде чем подоспели
другие ополченцы. Погиб также Семён – первый помощник Василия. Этот
умный и позитивный человек оставил после себя только светлые
воспоминания. Теперь место правой руки Василия занял Григорий – наш
кузнец. Из моей полусотни в живых осталось лишь пятеро, включая
меня. Остатки вражеских сил были уничтожены подошедшими с флангов
соседними полусотнями во главе с нашими сержантами.
За месяц, пока я находился в
беспамятстве, крупный приток беженцев потряс наше поселение ещё
один раз, когда прибыло новое пополнение численностью в пять сотен
поселенцев. Это случилось на следующую неделю после моего
последнего боя, тогда население Игвы перевалило за двенадцать сотен
человек.
С тех пор в Междуречье сохранялось
относительное спокойствие. Нападения в преддверии зимы закончились
и последние оставшиеся вражеские диверсанты, ещё до её прихода,
покинули герцогство или не показывались никому на глаза. Воевода
Мстислав восстанавливал заставы на Кристальной реке. Спешно
создавалась конница, которая сможет оперативно противостоять
вражеским конным отрядам. Все вокруг готовились к холодам, в
Междуречье появилась надежда, что теперь настанет мир и что война
уже в прошлом.