– Ты, Олежка, меня в эту ерунду не впутывай! – с угрозой в
голосе отчеканил он. – Тебе же спокойнее будет! А разрешение, да,
есть. На пять разделочных ножей – мы на свиноферме работаем, хрюшек
режем! Поручил я это дело Мухомору, а он, понимаешь, жадный и
глупый, вот и попал в историю. Как со слесарями договаривался – не
знаю. Наделали они лишних инструментов, пусть и отвечают. А с
Мухомора будет особо спрошено, по-нашему. Мы ему мозги-то
вправим!
– Ладно, понял, – я деликатно отставил в сторону кружку с чаем.
После глотка этого напитка язык онемел, будто я объелся лесной
черёмухи. Уж не знаю, из чего здесь изготавливают это ядрёное
пойло, но без привычки много употребить не получится. – Извини, что
побеспокоил. Кстати, насчёт разрешения – можно глянуть? Так, для
порядка.
– Отчего ж нельзя? – Пасюков насмешливо сощурил глазки. – Где-то
лежит. Здесь я, понятно, бумажек не держу. А ты, ежели такой
любопытный, завтра приходи ко мне на ферму, там увидишь. Да не
переживай, документ в порядке: и печать имеется, и подпись
Асланяна. Всё, как положено.
Опять Асланян каким-то боком к этому делу притёрся! Хотя, кому
ещё подписывать такой документ, как не завхозу?
Ничего нового я не узнал, да не очень-то и рассчитывал. Пасюков
– большая рыба. По местным, барачным, меркам – акула, да и в
посёлке величина заметная. Не по мне она. И ладно, на мальках
отыграюсь. Уж с ними-то другой разговор выйдет, с ними обойдёмся
без церемоний. Корнил, и, этот… которого Сусликом кличут. Раз я
здесь, надо с ними пообщаться – чтобы второй раз не ходить!
Вышел я из барака. На лавочке у крыльца, там, где прежде Дуська
сидела, теперь мелкий и востроносый дед расположился. Я
вспомнил, что старичка зовут Митрием.
– Слышь, батя, – позвал я, – Корнил и Суслик, знаешь таких? Дело
у меня важное, покажи дорогу, а я тебя за это куревом
отблагодарю.
– Да я с удовольствием, погоди минутку, – старичок, почуяв
возможность разжиться махоркой, обрадовано юркнул в барак. Конечно,
за минуту дед не обернулся, но воротился достаточно быстро – он
нацепил ватник, и дырявую вязаную шапочку.
До нужного барака всего-то сто шагов. Только сперва дорогу нам
перешла развесёлая баба с пустым ведром, и деду захотелось общения
со слабым полом, затем провожатый, авансом за будущую работу,
одолжился табаком, а когда закончился перекур, деду приспичило
помыть в луже сапоги. И всё же, мы дошли. Старичок проводил меня до
нужной ячейки. Я постучал, в ответ – тишина. Я поднял щеколду,
дверь отворилась, за ней темнота, пустота и ещё не развеявшийся
запах недавно затушенной лучины.