— Кто вырубил эту махину в скале? —
изумился Кальдур.
— Могли и люди, будь у них достаточно
времени, — Дукан пожал плечами. — А и может магия. Или даже сама
Госпожа. Этот храм построен ещё до Четвёртой Битвы. А может и ещё
раньше, кто знает. Ему может быть и тысяча лет. Какая к чёрту
разница? Сначала пойдём прямо.
Пол под ногами имел уклон, едва
ощутимый, коридор вёл вниз, как будто было недостаточно
бесконечного спуска. Чуть дальше начались ответвления ведущие в
узкие кельи и ещё длинные проходы в неизвестность.
— Что-то не вижу здесь тел, —
пробормотал Дукан, опустив факел ниже и осматривая пол.
— Они в воздухе, — ответила Розари. —
Мы ими дышим. Прах. Сгоревший прах.
— Вот уж отлично, — Дукан устало
вздохнул. — Что-то ещё чувствуешь?
— Гарь и масло от факелов. Тот, кто
следил за тем, чтобы всё это освещалось, бегал немало. Сейчас вроде
ничего не горит. Здесь хорошая вентиляция, постоянно задувает
холодный ветер со склона. И что-то непонятное впереди. Запах, как в
лавке с травами. Много всего намешано и много запахов острых и
густых. Не могу различить их. Не знаю что это… И ещё тут гниль и
сырость… Но думаю это нормально, когда ты под землёй… Темникам бы
тут понравилось.
Розари пошла впереди, водя по сторонам
носом, закрытому едва рисунком едва видимых металлических
треугольников, к которому от её затылка тянулись блестящие
металлические нити. С помощью доспеха и без него, её удавлось
владеть усиленными чувствами куда лучше Кальдура, и этому он даже
завидовал.
Пропустив несколько поворотов, они всё
же решились осматривать и их. Первые ответвления вели в небольшие
комнатушки без дверей, заставленные хламом: книгами, чертежами,
инструментами для рисования, свечами, пробирками и
горелками.
— Кровь, — почувствовала
она.
— Что тут происходило? — процедил
Дукан, закрыв платком лицо, чтобы не чувствовать ужасную вонь. —
Что это за тварь? Кальдур?
Свет факелов высветил длинный зал с
неприятно низким потолком. У правой стены зала расположились
несколько столов всё с тем же хламом, а по центру расположился
постамент, куда бы с лёгкостью поместился самый крупный конь или
медведь. Сначала Кальдур подумал, что он завален какими-то чёрными
мешками или тканями, но затем свет факела высветил детали,
характерные для чего-то живого.
Оно было огромным и не все его части
влезли на постамент. Вместо кожи оно было покрыто неровными
чешуйками, поблескивающими от света пламени, и заканчивалось узкой
и клиновидной мордой, усыпанной множеством кривых коротких зубов и
длинным языком, выпяченным из пасти. Непропорционально короткие и
массивные ноги, теряющиеся на фоне остального тела, и длинный
шипастый хвост, только ещё больше придавали этой твари сходство со
змеёй. Но оно не было ни речной, ни подземной тварью. Оно было
рождено летать, и имело крылья, и хотя они были сложены и почти не
различимы на фоне тёмного пола, было не сложно догадаться об их
истинном размере.