— А монах-то боевой! — напряжённо крикнул главарь. — Вали
его!
— Анижа, беги! — крикнул Кальдур и распрямил ногу в живот
главарю.
Удачно попал на вдохе, противник сложился пополам и застонал,
схватившись за пробитое брюхо. Анижа вырвалась из схватки и
бросилась из переулка. Тут же на Кальдуре сцепились сильные руки
того, что стоял сзади, оторвали Кальдура от земли и тут же
отпустили, стоило только Кальдуру распрямить затылок в лицо
громиле.
Их было не четверо, а куда больше. Анижу снова схватили и
потащили назад, она закричала. Краем глаза он заметил ещё фигуры,
выскакивающие из темноты, прыгающие с крыш и выбегающие из-за
ящиков, где они прятались. Он успел подсечь ещё одному ногу и
пространство для ударов ногами закончилось.
Он работал корпусом, выкидывая кулаки поочерёдно, надеясь
попасть в челюсть и не видя ничего, отходил назад, закручивался по
спирали, чтоб по нему было тяжелее попасть. Первые удары не
почувствовал. Вырубил ещё двоих, они о своей защите совсем не
заботились, но силы были слишком не равны. Тяжёлый удар кулака
сзади, куда-то ниже ребёр, перешиб ему дыхание. Два или три удар по
голове и в лицо, заставили его покачнуться. Его толкнули вперёд,
подцепили ноги палкой и опрокинули. Били долго. Руками, ногами,
дубинками и палками.
Тот, кого он ударил первым, кряхтя поднялся и достал нож,
собираясь закончить дело. Но главарь жестом остановил его.
— Ты чего? Мелкий тебя обидел что ли? Дак он своё защищал. Не
будем ж мы его за это резать. Тем болишно ты жив и здоров. Мертвого
завтра не ограбишь, сам знаешь. Вяжи девчонку и пойдём.
Анижа снова закричала, но ей тут же зажали рот. Не отпуская руки
от головы, Кальдур с надеждой посмотрел на крыши и вход в переулок.
Всем было плевать на крик. Бандиты плотно обступили девушку, так
что она не могла шелохнуться и, обмениваясь шутками, пошли
прочь.
— Стойте! — крикнул им вслед Кальдур что было сил, закашлялся,
снова крикнул. — Не трогайте её! Я принесу деньги.
Главарь остановился у выхода, постоял немного раздумывая,
вернулся к Кальдуру, склонился над ним и улыбнулся.
— А может не стоит она того, пацан? А? Другую себе найдешь. Да и
надо тебе вообще оно? Ты же монах. Иди помолись, грехи отпусти,
милостыни поклянчи. А об этой мы позаботимся. Никто даже не
узнает.
— Нет!
— Нет?